"Е.Б.Рашковский, А.Я.Гуревич и другие. Человек в истории: Личность и общество " - читать интересную книгу автора

полисе, о гражданском обществе с характерными для него политическими формами
(демократия, республика), правовыми институтами и гарантиями (частное право,
неприкосновенность и права гражданина, правовая защита частной собственности
и др.), особенностями социального статуса (вычленение из группы и право
свободной ассоциации, включения в любую группу; культивирование достоинства
свободного гражданина; воспевание мятежных чувств сильной личности вплоть до
драматических коллизий, до высокой трагедии). Вне античной Европы, и в
частности на традиционном Востоке, ничего похожего не было. В самой Европе
после античности элементы гражданского общества сохранялись в форме
пережитков и в виде анклавов городского типа. Что же касается
раннесредневекового германского феодализма, то он по многим параметрам был
близок к неевропейскому (неантичному, в том числе восточному) миру и лишь со
временем, примерно с XII в., стал приобщаться к культурным ценностям
античности. Отсюда и результат: гражданина античной Европы можно считать
индивидом, ведущим индивидуальное хозяйство на свой страх и риск и
существующим в рамках системы, гарантирующей все индивидуальное, частное.
Жителя раннефеодальной Европы (за исключением горожан, да и то, видимо,
далеко не всех) такого рода индивидом считать нет основании, тогда как в
позднесредневековой Европе положение в этом смысле меняется. Тем более
изменяется оно в предкапиталистической и капиталистической Европе, когда
уровень индивидуальности вырастает до своего логического предела, порождая
вместе с этим такие сопутствующие этому явления, как отчуждение личности.
Тезис четвертый. Вне Европы (как и отчасти в раннесредневековой
Европе) в рамках традиционного для этих мест государственного способа
производства с абсолютным господством над обществом, произволом власти и
бесправием подданного личность вне группы, вне корпорации бессильна. И
потому восходящее к первобытности включение каждого в группу остается здесь
нормой существования. Индивидуальному здесь места нет. Да и вся система
традиционных ценностей, все формирующие структуру институты, нормы,
принципы жизни и взаимоотношений (независимо от тех конкретных форм,
которые придаются всему этому той или иной религией) ориентированы именно
на личность как неотъемлемую часть группы, социальной корпорации.

Тезис пятый. Отсутствие индивидов и индивидуального, подчас даже
воинственный отпор индивидуализму как социальному феномену - особенно в
наши дни, когда столкновение Востока и Запада сделало сравнение цивилизаций
и традиционного образа жизни необходимым и актуальным, - отнюдь не
означает, что вне антично-капиталистической Европы не было личностей. Они
были, включая выдающиеся и великие, причем речь не столько о деятелях типа
Чингисхана или Тамерлана, сколько о таких, как Конфуций или Омар Хайям.
Делить такого рода личности на древние и средневековые, индийские или
мусульманские - дело сугубо конкретное и второстепенное с точки зрения
типологии. Другое дело - оценка их роли и значения в истории той или иной
цивилизации (с этой точки зрения, например, Конфуций будет стоять вне любой
шкалы соотносимых ценностей). Иными словами, творчество великой личности
типа Конфуция может дать столько, что и не измеришь, - тем более для
понимания культуры, которой он порожден и которую создал.
Тезис шестой. Резюмируя, стоит заметить, что о роли, месте, значении
любой выдающейся и тем более великой личности всегда и везде можно говорить
много и в весьма разных аспектах. Другое дело - индивид-собственник,