"Карен Рэнни. Обещание любви" - читать интересную книгу автора

что выдает свое растущее любопытство.
- Да, - отозвался Малкольм. - Он всегда был жаден до работы, этот
Маклеод. А работы у нас в горах - непочатый край, детка.
Алисдер Маклеод стоял на краю поля и стягивал с себя рубашку. Его
широкая загорелая спина блестела на солнце от пота. Рука молодой женщины,
стоявшей рядом, прошлась по ней, собирая капельки пота, а потом крепко
обняла за талию. Они хорошо смотрелись вместе. Голова женщины едва доходила
ему до подбородка, отчего Маклеод казался еще больше и выше. Он нагнулся и
что-то тихо сказал женщине на ухо. Она расплылась в улыбке. Заметив Джудит,
женщина не отрывала от нее взгляд.
Фиона подняла руки кверху, притянула к себе голову Алисдера и жарко
поцеловала. "Вот уж некстати", - подумал Алисдер, мягко отстраняя ее.
Внезапный румянец на лице Джудит сменился бледностью.
По просьбе Малкольма Фиона принесла сына. Она шла широко покачивая
бедрами, походка ее показалась Джудит вызывающей.
А Маклеода происходящее ничуть не смущало.
У сына Фионы были такие же темно-янтарные глаза, как у Маклеода, в них
поблескивали золотые искорки. Было видно, что не только Фиона не чает души в
ребенке. Малкольм охал и ахал над малышом, которого с гордостью показывала
мать. На лице у Фионы играла победная улыбка.
Однако тянулся Дуглас не к Малкольму, а к Маклеоду, который с
готовностью взял его на руки и прижал к груди. Его родительские чувства
нисколько не интересовали Джудит. Какое ей дело до того, что его лицо
смягчилось, а в глазах засияла любовь? Алисдер был так нежен и осторожен с
малышом, словно одно неловкое движение могло навредить тому. Он привычно
держал мальчика на руках, и было видно, что ему не впервой делать это.
Нет, ее это совершенно не касается!
Фиона забрала сына, положила его в корзинку и, не удержавшись,
посмотрела на замершую, неподвижную фигуру англичанки. Джудит заметила ее
насмешливую улыбку и тотчас придала лицу непроницаемое выражение. Глаза ее
стали безжизненными, превратились в два озера с гладкой как зеркало
поверхностью.
Это раздражало Алисдера.
Он ведь все время старался держаться с Джудит как можно дружелюбнее, но
она оставалась неприступной. Вылетала из комнаты, как только он туда
заходил, отказывалась отвечать, когда он из вежливости заговаривал с ней,
разглядывала его, когда думала, что он не замечает этого.
Если уж Малкольму захотелось связать его жизнь с англичанкой, хоть бы
выбрал такую, которая не покрывалась бы мертвенной бледностью в присутствии
мужчины, грозя вот-вот свалиться без чувств, похоже, она скорее умрет, чем
позволит приласкать себя. Уж об этом-то старый сводник мог подумать. Так нет
же, такие мелочи Малкольма ничуть не тревожили, и теперь Алисдер связан с
бесчувственной холодной статуей, хотя она и была замужем не один раз.
Благодарение Господу, узы связывают их ненадолго. Надо все время
помнить об этом. Однако безжизненное лицо Джудит вызвало в нем другие мысли,
которые лучше вслух не высказывать. Видимо, ее волосы слишком уж сияли, даже
в мрачности приближающейся бури, губы были слишком пухлы, а большая упругая
грудь словно призывала ласкать и нежить, опровергая холодность женщины.
- Тебе не кажется, что мальчик слишком худ, Джудит?
Какой у него мягкий и вкрадчивый голос, нежный, словно бархат. Ветер