"Карен Рэнни. Гобелен " - читать интересную книгу автора

чувствовала на себе пристальный взгляд графа.
Не услышав за спиной мелких торопливых шажков, Алекс обернулся. Вместо
Мэри сегодня пришла новая служанка. Любопытство, очевидно, пересилило страх.
Он еще раньше обратил внимание на ее глаза - зеленые, как сосновый лес,
как тисы в сумерках. А ее чуть рыжеватые волосы, те пряди, что не были
спрятаны под нелепый чепец, казалось, излучали сияние. Да и вся она словно
светилась. Безупречная молочно-белая кожа... Губы же - сочные и припухлые,
цветом напоминающие персик. Ему вдруг захотелось попробовать их на вкус -
наверное, они и вкусом напоминали персик.
Серое простенькое платье не скрывало полноту груди и изящные очертания
бедер. И все ее движения отличались непринужденной грацией. Из-под юбки,
явно коротковатой, выглядывали изящные лодыжки.
В те первые мгновения, когда он впервые увидел ее, она что-то разбудила
в нем, что-то огромное и свирепое, как чудовище, впилось острыми когтями в
его душу. Она шагнула к нему, и в сердце его вновь родилась надежда. Она
посмотрела на него открыто и прямо, и кровь быстрее побежала по шлам,
застучала в висках. Он не видел страха в ее глазах, и это тоже вселяло
надежду.
Она просто дурочка. Только дурочка могла смотреть на его без
содрогания.
Он засмеялся, и Лаура на мгновение замерла. Она вдруг вспомнила, как
старалась развеселить Алекса, чтобы в награду услышать его смех. И чаще
всего ей это удавалось. Но смех его с годами сильно изменился, как, впрочем,
изменилась и причина, этот смех вызывающая.
- Красивая вещица, - проговорил он вполголоса, чтобы не напугать
девушку.
Лаура провела ладонью по резной раме и молча кивнула.
Граф подошел к ней поближе. Ему очень хотелось бы знать, почему же
пришла именно эта девушка. Возможно, Мэри стало совсем невмоготу общаться с
ним, и Симонс поспешил произвести замену, воспользовавшись тем, что новая
служанка слаба разумом.
Действительно, славная пара - аппетитная идиотка и чудовище. Она
слишком глупа, чтобы испытывать страх, он не слишком хорошо понимает, что
ничего, кроме страха, вызывать не должен.
Лаура видела, что граф по-прежнему не узнавал ее.
Однако она не знала, воспринимать ли это как комплимент - радоваться,
что так сильно изменилась за четыре года, или же, напротив, оскорбиться -
потому что так мало значила для Алекса, что он даже не узнал ее. Но она-то
его не забыла, ни за что бы не смогла забыть.
А может, дело не в том, что она изменилась, повзрослела, и не в том,
что у Алекса после ранения стало плохо с памятью? Вероятно, он просто
отгородился от всего мира стеной, и эта стена мешала ему разглядеть тех, кто
рядом, во всяком случае, слуг.
Наверное, все было бы по-другому, если бы она не пыталась выдавать себя
за служанку.
Он чуть приблизился. Лаура почти физически ощущала, что между ними
возник какой-то барьер. И дело было не в одной лишь маске. Всем своим видом
граф давал понять: не сметь заступать за черту!
Она была почти уверена: ее любовь будет им воспринята как жалость. Но
Лаура не жалела Алекса - она знала, за что его любит. За ум и находчивость,