"Леонтий Иосифович Раковский. Изумленный капитан " - читать интересную книгу автора

собор, а монастырский день уже был а полном разгаре.
По двору одна за другой проходили насельницы-торговки, спешившие кто с
ветошью, а кто с пирогами на рынок.
Двое холопов, разносивших по кельям воду, зевая, тащились с коромыслами
к колодцу.
Из поварни с ведром помоев, уже в который раз, выскакивала на двор
девка-работница. Она выплескивала помои на снег и, жмурясь от света,
смотрела на суету у амбаров. У амбаров стояли приехавшие из подмосковных
вотчин подводы со "столовым обиходом": на санях белели кули с мукой,
громоздились кади с огурцами и капустой, топорщились мешки, набитые сушеными
грибами.
Подводчики - трое мужиков и долговязый прыщавый парень - вместе с
несколькими монастырскими слугами - конюхом и ночными сторожами - вносили
припасы в амбар.
Даже безносый старик-гренадер, стоявший на карауле по соседству - у
подвала с колодниками - прислонил мушкет к стене и помогал перетаскивать
более легкую кладь: лук, сушеные яблоки, мешок с орехами.
Толстая, с заплывшими свиными глазками посельская старица
Андрепела?гея, привезшая со своей вотчины припасы, суетливо бегала от подвод
в амбар, наблюдая за переноской.
У амбара на потрушенном сеном снегу стояла келарша, высокая, негнущаяся
мать Асклиада. Перебирая в руках, точно четки, связку ключей, она
бесстрастно глядела на все: как долговязый парень один тащил куль муки, как
меж возов копались в потрухе воробьи и как на золоченой башне Спасских ворот
Кремля, возвышающейся над монастырем, заблестели лучи солнца.
Разгружали последнюю подводу, когда с колокольни Ивана Великаго поплыл
первый удар. За ним, точно догоняя, ухнули разом соседи - Чудов, Кириллов
монастыри.
Мать Асклиада смотрела вверх, недовольно сморщив лицо.
Ждала.
Наконец-то ударил и Вознесенский.
Истово крестясь, из амбара выкатился курносый монастырский приказчик
Бесоволков.
Келарша, не торопясь, крестилась.
Чуть повела головой в сторону подвала. Сухо уронила:
- Колодников надо в один подвал согнать - больно широко расселись.
Второй сдадим грекам под волошское вино: и в Богоявленском и в Спасском все
подвалы давно сданы купецким людям. Только мы знаем одно - на чепь сажать. А
много ли от этого корысти? Одна турбация!
- Истинно слово, мать Асклиада, одна турбация, - смиренно поддакнул
Бесоволков. - А в Никольском греки даже в розницу вином торгуют!
Келарша продолжала:
- Крыши на церквах и на кельях обветшали. Весной чинить надобно!
- Где же, мать Асклиада, народу взять-то? - подскочил Бесоволков. - Из
подмосковных слобод - хоть у Андрепела?геи спросите - некого брать: ведь
четыре набора взято - в морской флот да в драгуны, да в солдаты... - Он
загнул на ладони пухлые, короткие пальцы. - А теперь царь Петр в Астрахань
собрался. Значит, опять готовь подставы ямщиков с лошадьми!
Келарша Асклиада, нахмурив брови, позвякивала связкой ключей. Из
амбара, отряхиваясь, вышла посельская старица Андрепела?гея.