"Леонтий Иосифович Раковский. Изумленный капитан " - читать интересную книгу автора

- Кончайте тут, а я с сестрой Андрепела?геей пойду в келью -
посчитаться, - сказала келарша и пошла от амбара.
Высокая, негнущаяся, она шагала широко, по-мужски. Тучная посельская
старица едва поспевала за нею.
Не успели они дойти к поварне, как сзади послышались чьи-то шаги:
кто-то бежал за ними изо всех сил.
Посельская старица испуганно шарахнулась в сторону. А келарша Асклиада
остановилась, с удивлением оглядываясь назад. Смешно разбрасывая длинные
ноги, к ним бежал долговязый прыщавый парень. Добежав до монахинь, он со
всего маху упал на колени, содрал с головы малахай и, вынув из него
завернутый в тряпицу лист бумаги, подал келарше.
Келарша неохотно взяла бумагу, взглянула.


"Я сирота стал уже в совершенном возрасте и намерения у
меня, чтоб жениться, а жениться мне нечим, потому что в
монастырских ваших вотчинах, у которых крестьян девки есть, и
они просят за них деньги много, а мне сироте денег взять
негде...
Милостивая государыня, игуменья с сестрами, пожалуй меня,
сироту своего, укажи государыня у крестьянина Буркасова дочь
его Алену за меня, сироту, замуж выдать, чтобы мне, сироте, в
молодых летах холосту не волочиться..."

Келарша сложила бумагу и взглянула на парня: он вытирал грязным
малахаем вспотевшее прыщеватое лицо.
- Ступай, а я с сестрой Андрепела?геей подумаю, стоит ли тебя женить!
Парень бухнул головою в снег, заерзал лаптями.
- Смилуйся, государыня!
- Ступай, тебе сказано, ступай! Помогай носить! Экий ты, чай право! -
толкала его в плечи Андрепела?гея.
Парень покорно поднялся на ноги и виновато поплелся назад к амбарам,
долговязый и нескладный.

VI

Посреди кельи, на холодном кирпичном полу, сидела толстая, румяная
баба. Возле нее лежал узел с поношенной женской одеждой.
- Мать Серафима, может быть, Софьюшке шугаик грезетовый дать?
Старая, рыхлая монахиня, упершись руками в коленки, стояла наклонившись
над пестрым ворохом.
- Нет, шугаик не годится!
- А епанечку на беличьем меху? Крыта белой парчей. Анадысь у вдовы
приказной купила.
- Куда же там епанечку! Другое надобно, - ответила мать Серафима. - И
ничего-то, как я погляжу, у тебя, Устиньюшка, нет. У Филатовны, ей-ей,
больше выбору!
Старуха с трудом разогнулась.
Устиньюшка заерзала по холодным кирпичам пола.
- Что ты, что ты, матушка, господь с тобой! Ведь лучше выбору, чем у