"Ника Ракитина. Путешествие королевны" - читать интересную книгу автора

Шедд жестом велел "подмастерью" приблизиться и преклонить колено,
откинуть крышку. Слуга поднес свечу.
По лицам столпившихся за спиной мастера гостей поплыли вишневые и алые
отблески. Консульская звезда лежала на подушке, густая и глубокая, как вино.
Глаза глядящих расширились.
- Доволен ли ты моей работой, наместник? - спросил Шедд с гордостью.
Мэй уже собирался достойно ответить, но Хель вышла из-за его плеча.
- Благодарю вас, ювелир Шедд, здесь, в городе моих предков.
Подмастерье! Удостой, приколи мне эту звезду.
Ответом на эти слова тишина была такая, что слышно стало, как с факелов
обрывается и падает на пол шипящее масло. Едва ли кто-то вокруг понимал, что
происходит, но всеми овладело странное оцепенение - предвестье грозового
раската. Имрир глядел в глаза Хели. Она знала, что он узнал ее. Его губы
дрожали, а в глазах... Он зажал звезду в кулак и встал.
Мэй, тоже не понимая, что делается, обхватив рукоять кинжала, на всякий
случай подался вперед.
Звезда жгла Имриру ладонь. Ненавистная была так близко и просила
е_г_о..! Медленно потянулся он, чтобы повиноваться, а потом с размаху
швырнул звезду на каменный пол. У Шедда отнялись ноги, только потому не
бросился он сразу бежать, надеясь прорваться сквозь стражу. Он тоже узнал
Хель, и догадки бились в голове, как камешки в водовороте. Имрир попытался
говорить. Слова с клекотом застряли в горле, голова поникла, и он упал,
растянувшись у всех под ногами. Осколки звезды бросали кровавые отблески на
все вокруг.
- У вашего подмастерья падучая, мастер?
Хель бросила соломинку, Шедд не понимал, зачем, но ухватился.
Запинаясь, просил прощения за нерадивого мальчика и клялся, что совсем
быстро исправит потерю.
- Ничего страшного, ювелир. Заказ погодит. А мы станем лечить его.
- Здесь?!
Ювелир осекся, понимая, что окончательно выдал себя, но Хель и тут,
казалось, ничего не заметила. И велела отнести Имрира в верхние покои, под
бдительный надзор лекаря. А потом приказала всем возвращаться к плясам.
Толпа, только что глазевшая на них, разошлась, и Хель ускользнула: ей
надо было отдать еще кое-какие распоряжения, подальше от чужих ушей.

В недобрый день и в проклятый час
Я вдруг увидел ее.
Прекрасных дам встречал я не раз,
Но дрогнуло сердце мое.

Он проснулся и увидел, как пятно солнца на стене то заслоняет, то
выпускает колышимый ветром лист. Немного позже он понял, что движется не
лист, а челнок в руке женщины, ткущей гобелен. Нити основы были похожи на
струны, в них бил луч из прихваченного льдом окна - по-весеннему яркий, и
такие же яркие краски расцветали под проворным челноком на гобелене: голубое
небо и яркое чистое солнце на нем, а ниже облака...
Женщина ощутила взгляд и повернула голову, лица Имриру было не
разглядеть, зато солнце осияло ее фигуру, вскинутые руки и голову в легкой
дымке белой кисеи. Почему-то Имриру вспомнилась мама. Он был уверен в том,