"Ника Ракитина. Путешествие королевны" - читать интересную книгу автора

заброшенных, обветшалых строений; но у этого хотя бы была крыша. Полуволоком
они завели кобылку внутрь, коня Шедда тоже, хозяин привесил им торбы с
остатками овса, его замерзшие губы ухмылялись, но глаза горели гневом.
Люди развели костер в уцелевшем очаге, расчистили место перед ним от
мусора, который всегда остается в жилище после того, как его покидают
хозяева, кое-как соорудили ложе для сна; лошади успокоенно фыркали, отблески
пламени ложились на их шкуры. Шедд задремывал, а Имрир сидел, положив голову
на локоть, уставясь на огонь. Ему виделось далекое лето, запахи травы,
сполохи над зубчатым ельником, тропинка, убегающая в рыжее поле, и паренек с
девушкой в легких доспехах, едущие на одном коне. Голова Имрира свесилась на
грудь, веки почти смежились, когда отчетливо хлопнула дверь, внося не холод
со струйками снега, но теплый дух медовой травы, цветущего позднего
шиповника; потом солнечный проем заслонили двое.
- Осторожно, Хель, тут темно.
Имрир вскинулся, глядя на темные силуэты в солнечном ореоле, такие
похожие, в золотом облаке просвеченных солнцем волос. Во все щели строения
били лучи, освещая пляску радужных пылинок, девушка шагнула, подставляя лучу
лицо, парень склонился к очагу.
Имрир глядел на нее. Так, словно собирался выпить ее душу. Запомнить и
никогда не забывать. Словно знал всю жизнь.
- Садись. Отдохнем и скоро поедем, Гэльд беспокоится.
Имрир вскочил, вырывая меч, сонная одурь слетела - и тут же понял, что
ничего не может сделать им, что они приехали и уехали отсюда много лет
назад, и уже были Стрелки, и Восстание, и Последний бой на Пустоши, и смерть
отца, и вот так было в призрачных селениях, и пришедшие туда вот так же не
могли ни во что вмешаться... двое целовались у очага и пахло мятой и
крапивой, а после дверь хлопнула, и крошево снега просыпалось на порог.
Имрир разжал кулаки, с удивлением разглядывая раны от ногтей на
ладонях.
- Ты видел?! - закричал он Шедду.
Тот мелодично захрапел в ответ.

Пахло туей и лимонником. Как в Кариане. Словно летом. Жар от печек
тугими волнами растекался по залам; ныли, согреваясь, руки и ноги.
Утомительное шествие завершилось; управитель последним придирчивым
взглядом озирал стол. В соседнем покое развешивали гобелены и натирали полы
для плясов. Гонец вернулся от мастера Шедда, доложив, что к концу ужина он с
подмастерьем привезут работу.

Мэй сидел на помосте, где некогда, в давние времена, когда его
принимали в подмастерья, сидела Хель. Он вспомнил, сравнил и улыбнулся.
Куда подевался тот робкий мальчик. Но Хель... что она задумала?
Гости плясали, от юбок дам взвивался ветер. Наместник сидел в полутьме,
отсюда ему хорошо была видна зала, но сам он не был виден никому. Он
притянул Хель за руку и поцеловал ее ладонь.
- Потерпи, родная; уже скоро.

Суетливый слуга вел к ним разодетого мастера, широкоплечий парень нес
за ним шкатулку. Несмотря на одежду, Хель легко узнала в последнем Имрира.
Жаль...