"Лана Райберг. Лестница в небо или Записки провинциалки " - читать интересную книгу автора

морозилке, а фрукты зимой он не покупает - дорого.
И это значило, что для него я кукла, кукла Барби, которую можно держать
в коробке и доставать лишь по мере необходимости. Кукла не может мечтать,
хотеть, желать, обижаться или уставать. Ее не нужно кормить, ей можно
оторвать ногу, забросить на шкаф и забыть о ней. А иногда вытащить и
показать гостям:
- Вот какая у меня красивая кукла, ни у кого такой нет!
И безучастная ко всему Барби лишь улыбается наклеенной раз и навсегда
улыбкой.
Смутно созревало решение. Решение, от которого кружилась голова. Я уеду
от него! Не зная языка, без единого доллара в кармане - уеду! В своей
маленькой душной комнатке я доставала открытку с видом Нью-Йорка, подолгу
рассматривала голубые небоскребы, утешала и подогревала саму себя:
- Уеду!
Не лучше дела были и у Люды, с которой мы познакомились в самолете. Она
мне позвонила. Трубку было снял Дэвид, и пока он выспрашивал у абонента
анкетные данные, Люда не растерялась и напросилась в гости. Оказалось, что
жила она по соседству, в том же районе "Кокосовая роща" и могла дойти к нам
пешком. У Люды были такие же, как и у меня, проблемы - она отчаянно
голодала. В доме ее жениха до позднего ужина предлагались только фрукты и
йогурты. Когда она пришла в первый раз, то выглядела не лучшим образом.
Спокойная и рассудительная в самолете, сейчас она была растеряна и
подавлена. Дэвид с насмешкой поглядывал на нас, самозабвенно сплетничающих,
через стеклянную стену своего кабинета.
Люда родом была из маленького украинского городка, по образованию
химик. В Москве она закончила университет. В Америку ее, в отличие от меня,
привел трезвый расчет. Она хотела жить хорошо и построить карьеру.
Матримониальные планы у нее стояли не на первом месте. Кросса она
использовала как средство перемещения из одной страны в другую. Но если для
того, чтобы выжить и добиться своих целей нужно будет выйти замуж, она
выйдет, хоть за старого, лысого и толстого. А еще она хотела много
зарабатывать сама. Жесткие суждения этой милой, чернявой и невысокой
украинки не вязались с напевной речью, которой место на кухне, среди
кастрюль с кипящим борщом и варениками.
Потом мы втроем бултыхались в тесном джакузи, ведя светские беседы.
Дэвид пригласил Люду и Росса, к которому та приехала в гости, к нам на ужин.
Ужинали во дворе. Возле водоемов на зацементированной площадке под тентом
стояли круглый пластиковый стол и стулья, а на незалитой бетоном земле
свирепствовали такие заросли, что я не рисковала туда соваться, как бы мне
ни хотелось полежать на травке. Росс оказался самым настоящим стариком, хотя
он был безукоризненно одет, выбрит, и осанка его сохраняла выправку и
властность. Как и у Дэвида, у него на шее был повязан шелковый платочек, а
из кармашка летнего льняного пиджака выглядывал уголок шелка того же цвета.
Мария подала купленную накануне в супермаркете курицу гриль и салат из
овощей. Это была вся еда. Утром я умоляла Дэвида дать мне возможность
приготовить для него и гостя русские блюда, салат "Оливье" и селедку "под
шубой", но он не захотел и не стал покупать продукты.
Вечер удался. Мы с Людой, объединенные общим языком, культурой, прошлым
и одинаковыми проблемами, трещали не переставая, шутили и смеялись. Иногда
пытались для Росса пересказать смысл шутки по-английски, но у нас это плохо