"Богомил Райнов. Наивный человек среднего возраста ("Эмиль Боев" #4)" - читать интересную книгу автора

- Ах, так вы, ко всему прочему, считаете себя жертвой! - повышает голос
Хьюберт. - В таком случае должен вам заметить, что, по мнению кое-кого, вы
не жертва, а палач!
Я поднимаю глаза и изумленно смотрю на него.
- Что вы на меня уставились? Вам что, не приходило в голову, что на
вашу историю можно посмотреть и с другой точки зрения? - раздраженно
спрашивает шеф.
- Все можно рассматривать с разных точек зрения, - соглашаюсь я. - Но я
уже немало лет работаю здесь и думаю, что заслужил хотя бы минимальное
доверие...
- В чем-то доверие, в чем-то недоверие, если быть точным, - поправляет
меня шеф. - Вы, вероятно, помните, что в Чили вы с чем-то не справились, с
другим справились отлично. Вообще не советую вам чересчур полагаться на свою
репутацию. Она не так уж безупречна, Томас.
Я испытываю непреодолимое желание вскочить, начать оправдываться,
напомнить этому расплывшемуся от сидения в кабинете бюрократу о каких-то
своих пусть маленьких, но заслугах, ради которых я порой рисковал жизнью.
Однако это худшее, что можно сделать в такой момент. Я опускаю глаза и
принимаю смиренную позу, насколько проклятая табуретка позволяет сделать
это.
- Разве вам не ясно, что первый вопрос, который задаст себе объективный
судья, - какую пользу мог иметь Томас от смерти своего агента?
- Это вопрос, касающийся мотивов поведения, - замечаю я наивно. - А
вопрос о мотивах можно ставить только тогда, когда человека подозревают в
совершении преступления.
- Представьте, что такое подозрение существует.
- Но единственной "пользой", как вы выражаетесь, для меня были бы те
сто пятьдесят тысяч долларов. А эту сумму, да к тому же золотом, я ему
вручил.
- Но ведь золота не нашли.
- И никогда не найдут. Если мой генерал, предположим, стал жертвой не
просто дорожной катастрофы, а нападения, то нападавшие, естественно, прежде
чем сбросить его в пропасть, прихватили чемоданчик. Только я в тот момент
был в пяти километрах от места происшествия, был, знаете ли, в постели, и,
по крайней мере, трое, включая консьержа, могут подтвердить, что я не
выходил из дому...
- Видите ли, Томас, - шеф жестом останавливает меня. - Все это,
конечно, должно быть отражено в вашем письменном отчете, но сразу скажу, что
это не настолько веский аргумент, чтобы развеять подозрения. У вас
достаточно своих людей в этой стране, чтобы организовать убийство, не
замарав кровью своих рук. Что касается золота, то кто подтвердит, что вы
действительно передали его генералу?
- Но поймите же, ведь это было золото, а не банкноты! Пять тысяч монет,
весом в сорок килограммов... Его не спрячешь в чемодане среди носовых
платков, и я всего час назад проходил таможенный досмотр, чему, конечно же,
обязан вам, потому что раньше никто никогда не перетряхивал мои грязные
рубашки... - Я умолкаю, чтобы перевести дух, и продолжаю: - Не думайте, что
я обижаюсь. Я даже вам благодарен, теперь точно установлено, что я не
провозил в ручном багаже золота, а ни один здравомыслящий человек не
допустит мысли, что я могу оставить золото в этой жуткой стране, где и за