"Богомил Райнов. Элегия мертвых дней" - читать интересную книгу автора

или же, устроив засаду в их мрачном чреве, как некий огромный хищник,
поджидал очередного лопуха. Его ровесники, ведущие размеренный образ жизни и
делающие утреннюю зарядку, мерли как мухи. Уже и те, кто помоложе, стали
напоминать о себе лаконичными траурными извещениями на заборах. А он, с
тростью в одной руке и с легендарным пакетом - в другой, продолжал волочить
свою хромую ногу из кабака в кабак, бессмертный и неисправимый, назло всем
переменам в нашем преходящем мире.
В конце концов, конечно, умер и он. По крайней мере до меня дошел такой
слушок, хотя я не очень-то ему поверил. Когда мне выпадает пройти мимо
какой-нибудь шумной и прокуренной пивнушки, я начинаю испытывать смутное
подозрение, что где-то там, в самом далеком углу, все еще прячется
желтогривый лев, подстерегающий очередного простака или выжидающий, когда у
собравшегося на пирушку сброда наконец взыграет славянская кровь, да так,
что никто и не заметит, как Андрей присоединится к компании и молчаливо
включится в поглощение напитков.

* * *

Мертвые дни... Но мертвыми были не только дни, принесенные в жертву
алкоголю. Изобретательное человечество выдумало многочисленные и самые
разные способы угробить время. Можно играть в нарды или резаться в карты,
волочиться за бабами или отрабатывать виртуозность движений в модных танцах,
киснуть в кофейнях или городских сквериках, наслаждаться безделием или тупо
и упорно работать, результат будет один - мертвые дни.
За доказательствами мне не приходилось ходить далеко. Одно из них,
положим, дремало на кушетке в кухне - то был наш слуга. Вообще-то он сначала
был слугой в академии, но оттуда его вышвырнули за хроническое безделие, и
отец взял его к нам. Я забыл его имя, поскольку мы называли его Американцем
или Янки. В молодости он поехал в Америку попытать счастья, разжиться
деньгами, чтобы потом, вернувшись в село, обзавестись хозяйством и семьей.
Планы его сбылись лишь частично. В Америке он занялся гостиничным
бизнесом - в придорожных мотельчиках или индустриальных центрах он кормил
простонародье бифштексами и жареным картофелем. Скопил немного денег. Однако
в этой игре - прибавить к заработанному доллару еще доллар, а затем еще
один, и так до бесконечности - было что-то захватывающее, по крайней мере
для таких людей, как наш Янки. Так что он продолжал игру в "доллар плюс
доллар", намереваясь округлить капиталец до нужной суммы. Но так как никто и
нигде не сказал, какой, собственно, должна быть нужная сумма, и поскольку на
владельцев придорожных харчевен деньги не валят проливным дождем, Американец
принял предложение компаньона открыть более солидное предприятие. Принял
предложение и вручил тому все свои сбережения, из которых ему не было
суждено получить назад ни цента. Компаньон обвел Американца вокруг пальца с
такой беспощадной ловкостью, что оставалось или повеситься, или, засучив
рукава, став, скажем, грузчиком, заработать деньги на пароходный билет и
вернуться в Болгарию.
Янки выбрал второе и в один прекрасный день с пустыми карманами и
щемящим сердцем ступил на родную землю. Он хотел стать поваром, но в ту пору
никто не нуждался в поварах. Он мог бы вернуться в родное село, но стыдился
встречи со знакомыми, да и возиться с землей уже отвык. Он предпочел пойти в
услужение.