"Богомил Райнов. Дорога в Санта-Крус" - читать интересную книгу автора

всего-навсего мужем своей жены и ничего в доме не умел делать. Иногда,
правда, ходил в магазин, при этом ему нужно было точно сказать: купи сто
граммов соли и два килограмма помидоров. Потому что иначе он мог купить сто
граммов помидоров и два килограмма соли", - комментировал сапожник, тот, что
прибивал мне подковки. К тому же покойница оставила ему дочь, с которой
вдовец не знал, что делать. Нет, она ему не мешала. Наоборот, это было
единственное существо, которое он любил, ибо жена внушала ему только страх.
Девушка окончила гимназию и теперь вела дом, но хозяйство налогового
чиновника не так уж велико, и у нее оставалось много свободного времени.
("Дочка в опасном возрасте, и несчастный отец места себе не находит, когда
она выходит на улицу. Ему кажется, что ее непременно изнасилуют. Хотя, между
нами говоря, если вас интересует мое мнение, то я бы дал премию тому, кто
изнасилует такое чучело"). Она была не столько некрасивой, сколько
бесцветной, с бледным продолговатым лицом и голубыми глазами - одно из тех
существ, которые остаются незаметными, так что ей не грозила опасность быть
изнасилованной за первым же углом. Но в глазах отца она была красавицей, и
он все время, пока был на работе, терзал себя мыслью о том, что может
случиться, если его девочка, несмотря на его запрет, выйдет из дому и
какой-нибудь бездельник вскружит ей голову.
После рабочего дня положение особенно не менялось. ("С собой в кафе он
ее не брал, чтобы, не дай бог, она не услышала там что-нибудь неприличное.
Друзей в дом не приглашал, потому что эти старые развратники... И она,
бедняжка, кукует целый день одна и не имеет права никому открыть дверь,
кроме своей старой тети. Они договорились: тетя звонит три раза. Так что
если когда-нибудь захочешь воспользоваться отсутствием зануды-папаши, звони
три раза").
О пароле - трехкратном звонке было известно во всем квартале, как было
известно и точное расписание воскресного пиршества. Вообще, в воскресенье
вся семья предавалась наслаждениям, беря реванш за всю неделю. С утра вдовец
отправлялся в кафе Македонца сыграть партию в нарды. В это время дочь с
теткой готовили воскресный обед, праздничность которого подчеркивалась
наличием жаркого и десерта. После обеда для переваривания пищи отец
укладывался подремать, а затем выводил дочь на прогулку - в Борисов сад,
точнее, к озеру с рыбками. Самые трепетные блаженства ждали их на обратном
пути: пирожное в кондитерской "Савоя", кинофильм в пропахшем мастикой
кинозале "Глория" или "Капитоль". А потом - снова тесная и душная квартира с
неистребимым запахом говяжьего супа.
Неизвестно, как представлял себе будущее дочки налоговый чиновник. Об
этом у сплетниц нашего квартала не было никаких сведений, но догадаться было
нетрудно: он рассчитывал, что девушка привыкнет к такой жизни, а потом...
может быть, как-то устроится и ее судьба. Насколько девушка привыкла, тоже
было тайной для квартала. Но только, когда однажды вдовец вернулся с работы,
квартира оказалась пустой.
Разумеется, он бросился на поиски, расспрашивал соседей, обошел
ближайшие магазины, наконец одна женщина из прачечной неуверенно ответила:
"Кажется, я ее видела. Она проходила здесь и повернула на Трапезицу".
Трапезица - большая улица. Искать там девушку - все равно что искать иголку
в стогу сена.
За полночь она вернулась домой. Ее новое платье, то, что
предназначалось для воскресных прогулок, представляло собой тряпку,