"Богомил Райнов. Дорога в Санта-Крус" - читать интересную книгу автора

шлейф аромата дорогих духов, а сигара хозяина источала аромат дорогого
табака. Обдаваемый этими запахами, я незаметно изучал обстановку и телесные
атрибуты хозяйки и думал: "Есть же такие счастливцы, которые..." и прочее...
и прочее...
Молодая женщина, собирая на серебряный поднос рюмки и бутылки, напевала
французскую песенку, появившуюся у нас в довольно идиотском переводе:

Дождь идет в ночи,
сердце жжет в груди...

- Дорогая, может, ты сменишь пластинку? - заметил муж, не отрывая глаз
от газеты. - Этот глупый шлягер преследует меня уже и во сне...
- Извини, он и меня преследует, - женщина виновато улыбнулась и
продолжила свое дело молча.
Интересно, чем занимается этот тип? Этим вопросом я задался уже на
улице, вдали от глубокого декольте, рассеивавшего мое внимание. Когда в
квартире я задавал тот же вопрос мужчине, он вместо ответа уставился на меня
тяжелым, неподвижным взглядом.
- Я спрашиваю, потому что должен заполнить соответствующую графу, -
пояснил я, словно извиняясь.
- Напишите: "профессия - свободный художник", - сухо ответил он.
Теперь, сопоставив все наличные данные, я быстро пришел к выводу:
"свободный художник", безусловно, работал по ночам и, вероятнее всего, был
музыкантом. Спит до самого обеда... Тонкие длинные пальцы пианиста... Глупый
шлягер действует на нервы... Этот тип, наверное, играл в одном из шести
кабаре, призванных придать тогдашней Софии европейский вид.
Через несколько дней местные сплетни убедили меня, что я угадал, но
только наполовину. Человек с сигарой действительно работал по ночам, но был
не музыкантом, а карточным шулером. Это не мешало статной красавице
поклоняться ему как богу. Если бы пришлось выбирать, она, безусловно,
выбрала бы шулера, а не молодого многообещающего поэта, потому что в те
времена поэтам отводилась на социальной лестнице ступенька ниже той, что
занимали карточные игроки.
Учитывая, что "свободный художник" играл в покер, следовало признать,
что у этого типа были два поистине бесценных качества - непроницаемое лицо и
ловкие пальцы. Сумев подметить эти качества, я не смог правильно истолковать
их. И мне вдруг показалось, будто я слышу голос Старика:
- Нужно уметь не только видеть, но и понимать. На это я мысленно
ответил:
"Писатель - не Шерлок Холмс. Так же, как и Шерлок Холмс - не писатель".
Это не утешило меня. И поделом - когда хочешь отгадать профессию
хозяина, нечего шарить взглядом в декольте хозяйки. Если бы нужно было
построить гипотезу относительно содержимого розового пеньюара, мои выводы,
вероятно, были бы намного точнее.
Разнося по квартирам продуктовые карточки, я встречал там и моих старых
знакомых. Так на одном чердаке я нашел еврея-старьевщика с площади Св.
Николы. Его магазинчик напоминал холодный коридор, забитый старыми книгами и
журналами. Каждый день я бывал в этой дыре, но не знал, что "торговец" живет
в пяти шагах от нее, на чердаке соседнего дома.
Время было обеденное, и Аврам сидел за покрытым газетой столом, стоящим