"Микаил Рафили. Ахундов ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

на службу в конномусульманские полки, их много было в Варшаве, Петербурге,
они тесно соприкасались с русским бытом, бредили петербургским английским
клубом. Но и бекское сословие не было единым в своих идейных устремлениях.
Наряду с покорными слугами царизма постепенно зарождалась и оппозиционная
дворянская группа, которая входила в тесное соприкосновение с прогрессивными
кругами России. Общественное движение в Азербайджане принимало все более
сложный и противоречивый характер.
Классовая ограниченность азербайджанских дворянских писателей, их
умеренные задачи и примиренческое отношение к царизму, конечно, не могли
удовлетворить Ахундова. Он искал самостоятельного пути борьбы за свободу и
передовую культуру.
Ахундов проявлял большой интерес к научной и культурной жизни Тифлиса.
Его очень часто можно было видеть на заседаниях Географического общества.
Много времени у него отнимала и преподавательская деятельность. Вместе с
Абовяном он немало сил отдавал Тифлисскому уездному училищу.
Скорбная, страдальческая жизнь Абовяна хорошо была известна Ахундову.
Великий армянский просветитель-демократ Хачатур Абовян родился в 1805 году в
селении Канакер, в семи километрах от Эривани, в когда-то знатной семье,
связанной родственными узами с католикосом Армении Ефремом. Жизнь Абовяна во
многом напоминала жизнь Ахундова. Десятилетним мальчиком он был отдан на
воспитание в Эчмиадзинский монастырь. Любознательный и свободолюбивый
мальчик задыхался в мрачных и тяжелых монастырских условиях. Он не раз делал
попытки бросить учебу и бежать подальше от этих тюремных палат, от этого
душного монастырского воздуха. Пять лет он мучился здесь, пока не закончил
курс своего духовного образования. Еще с юных лет, проявляя незаурядные
способности, Абовян хорошо изучил древнеармянский язык, близко познакомился
с церковными сочинениями, с древними рукописями Эчмиадзина. В 1824 году в
Тифлисе открылась первая армянская школа, и Абовян стал одним из ее
воспитанников. Здесь он начал приобщаться к культуре русского народа.
Вернувшись в Эчмиадзин, Абовян совершил вместе с профессором Дерптского
университета Фридрихом Парротом смелое восхождение на Арарат. Вскоре,
несмотря на противодействие армянского духовенства, Абовян оставил монастырь
и отправился в Дерпт на учебу. "Жить и умереть для отечества - вот задача,
избранная мною с самых юных лет", - писал он в своем диване. Здесь, в
Дерпте, он еще больше полюбил русскую литературу, много общался с русскими
студентами, неустанно изучал передовую науку.
Возвращение из Дерпта в 1836 году принесло ему новые огорчения. Он
хотел служить родному народу, просвещать его, воспитывать армянских детей.
Но все его попытки заняться на родине педагогической деятельностью получили
самый решительный отпор со, стороны духовенства. В Тифлисе Абовян встретился
с католикосом Карпецци, который, узнав, что он едет с рекомендательным
письмом министра по делам нерусских исповеданий, гневно обрушился на него:
"С приказом едешь ко мне ты, отступник веры своей? Ты можешь только запутать
сознание невинных людей, воспитывать их дело не твое!" Жестокий фанатизм
закрыл Абовяну все пути к народу. Он не имел ни крова, ни средств, ни
поддержки. С большими трудностями ему удается устроиться в 1837 году в
качестве исполняющего обязанности смотрителя Тифлисского уездного училища.
Здесь, в училище, он и познакомился с Ахундовым, а затем с Мирзой Шафи.
Иногда величавыми лунными ночами он бродил по улицам вместе с
Ахундовым. Они говорили об обуревавших их сомнениях, мечтали о будущем своих