"Борис Маркович Раевский. Товарищ Богдан " - читать интересную книгу автора

- Ко мне? Кто бы это? - чуть-чуть картавя, спросил он по-английски.
Бабушкин слова не мог вымолвить от неожиданности. Мистер Рихтер - это и
был Ленин.


14. Лондонские ночи холодные


Бабушкин проговорил с "мистером Рихтером" с восьми вечера до глубокой
ночи.
Еще бы! Ведь уже почти три года не виделись.
Ильич прямо-таки засыпал Ивана Васильевича вопросами. Ленина
интересовало все о русских делах. Все, решительно все! Иван Васильевич едва
успевал ответить на один вопрос, а Ленин тут же нетерпеливо задавал
следующий.
Беседуя, Ильич вставал, делал несколько быстрых шагов по комнате,
заложив большие пальцы обеих рук в проймы черного суконного жилета. Бабушкин
улыбался: эта привычка была так знакома ему!
Крупская сидела тут же, в столовой, на диване. Кутаясь в плед - была
уже осень, и лондонские улицы застилал промозглый туман - с удивлением и
радостью слушала она Бабушкина.
Подумать только! Неужели это тот самый простой рабочий парень, который
всего-то лет восемь назад пришел к ней в вечернюю воскресную школу и заявил,
что образования у него "четыре класса на двоих с братом"? Тот парень,
который однажды на уроке глубоко задумался, глядя в окно, а потом с
искренним недоверием спросил: "Так неужто ж вот эта крохотная звездочка
поболе Земли?"
А теперь перед Крупской сидел опытный революционер-подпольщик. Ясно и
убежденно рассказывал он Ленину о последних стачках в России, о жандармском
полковнике Зубатове, хитром и умном, который организовал свой фальшивый
"Рабочий Союз" и обманом завлекает туда пролетариев.
Поглядев на его волосы, Надежда Константиновна улыбнулась. Они
лоснились и сверкали под лампой.
"Будто в классе. Когда он, придя первый раз, смазал их репейным
маслом".
Но Крупская знала: на самом деле волосы у Бабушкина сейчас блестят
вовсе не потому.
Просто они были недавно вымыты и еще не успели просохнуть. Четыре раза
меняла в тазу горячую воду Надежда Константиновна, пока черные с зелеными
прядями и малиновыми потеками волосы Бабушкина не обрели свой обычный русый
цвет.
...В час ночи Надежда Константиновна решительно встала:
- Все! Пора спать!
Она постелила в столовой на диване простыню, принесла подушку, а вместо
одеяла положила свой плед.
"Хоть и шерстяной, но тонкий", - покачала она головой.
Однако лишнего одеяла не было.
Бабушкин лег и сразу как в омут провалился. Немудрено! Так давно уже не
спал в постели, мягкой и чистой. Все на полу, на скамейках, скорчившись,
прямо в одежде.