"Софья Борисовна Радзиевская. Белое Перышко " - читать интересную книгу автора

задерет, решит, что он не хуже белого. А чертов старик учит обоих еще и
читать, и писать. Ну, каково?
- Уч-тем, - с расстановкой проговорил Джексон и поправил на голове
шлем. (С африканским солнцем шутки плохи.) Все учтем. Вы, я вижу, Диринг, с
этим стариком здорово опростоволосились. Целый год тут торчит. Надо было мне
раньше приехать. Ну, да и теперь, надеюсь, не поздно. Подойдите-ка поближе,
громко говорить о таких вещах неосторожно.
Они двинулись дальше, подозрительно поглядывая на кусты по сторонам
аллеи. Вот они приблизились к домику в конце аллеи, поднялись на террасу и
закрыли за собой дверь.
Кусты зашевелились, и на дорожку, робко оглядываясь, вышел мальчик и
наклонился над раздавленным жуком. Он потрогал пальцем сломанные крылышки,
потом - вспухший рубец на плече и, всхлипнув, погрозил кулаком в сторону
ушедших. Этого жука он искал целую неделю, не хуже обезьяны влезал на
высокие деревья, над вершинами которых летают красавцы. Бвана Линдгрен был
бы так рад. И вот... Мальчик осторожно поднял с земли уцелевшее крылышко. Он
покажет его Я скажет, что сделали эти злые белые. Крылышко он бережно
засунул под пеструю повязку, заменявшую ему штанишки, и еще раз погрозил
кулаком:
- Читать буду, писать буду, говорить по-вашему буду.

Между тем Белое Перышко и вся стайка зябликов, уцелевшая при перелете,
весело хозяйничали в банановой роще, где их и заметил Мбого. В этом саду, в
самом сердце Африки, они чувствовали себя совершенно спокойно. Корма здесь
хоть отбавляй. Конечно, ястребы тоже есть, где их не бывает? Но от них можно
отлично прятаться в густых зарослях, не хуже, чем у себя дома.
Белое Перышко вкусно позавтракал и тут же, на ветке тенистого дерева,
занялся туалетом. Он весело чистился и прихорашивался, перебирал клювом
перышки и бойко чирикал. Это было простое чириканье вроде воробьиного. Ну,
для Африки и это сгодится. Случайно повернув головку, чтобы расправить
перышки на хвосте, он вдруг умолк, словно что-то перехватило ему горло:
слабый жалобный писк раздался близко, совсем рядом. Над густым кустом
жесткой, как щетка, травы трепетала в воздухе пестрая пташка. Казалось, она
отчаянно боролась с чем-то невидимым, а оно притягивало ее медленно, но
неотступно. Вот она камнем упала вниз и опять страшным усилием взмыла
кверху. Снова падение... И опять взлет, уже пониже... И тут, следуя за ней,
плавно, словно тоже взлетая на длинном гибком туловище, из травы поднялась
голова змеи. Ее немигающие глаза были неотрывно устремлены на птичку. А та,
уже окончательно теряя силы под их взглядом, пискнула и опять камнем упала
вниз. На этот раз взлета не последовало, в густых стеблях исчезли и птичка и
голова змеи.
- Бвана, о бвана, ты видел? - Мбого, весь дрожа, прижался к старику.
- Видел. Птички нам не спасти, но подожди, сейчас змея ее проглотит, и
тогда мы с ней рассчитаемся. Сытая, она быстро уползти не сможет.
- Рассчитаемся! - мальчик улыбнулся, хотя рука, которой он все еще
держался за руку старика, приметно дрожала. Но вот он вздохнул, отнял свою
руку и решительно загородил старику дорогу.
- Не ходи. Тебя укусит. Дай палку. Я сам пойду. Змея, верно, большой
колдун. Она заколдовала птичку. Да?
Старик ласково положил руку на курчавую головенку.