"Эдвард Радзинский. Сансон" - читать интересную книгу автора Всю дорогу она простояла в телеге, спокойно и величаво снося выкрики
толпы: "Смерть австрийскому отродью! Смерть коронованной 6...!" Жандармы давали возможность людям из толпы прорываться к телеге, и тогда лошади становились на дыбы, а ненавистники тыкали кулаками в лицо своей вчерашней повелительнице. Перекрикивая неистовые вопли народа, я сделал резкое замечание охране. Но несмотря на мой тогдашний авторитет, они меня не послушали. Видно, у них было другое распоряжение. Что ж, королева испила свою чашу до дна - с достоинством, не бледнея. Мы ехали по улице Сент-Оноре... И я заметил: по мере приближения к площади, она стала напряженно всматриваться в верхние окна домов. Я забеспокоился - не задумала ли она чего? И стал следить за ее взглядом. Вскоре в одном из окон я увидел аббата - он жестом отпустил ей грехи. Тогда она облегченно вздохнула и даже чуть улыбнулась. Видимо, через кого-то она сумела условиться со священником, и он проводил ее в последний путь. Более она не поднимала головы. А зря! В окне дома Робеспьера я увидел уже знакомую картину: они опять стояли втроем - Дантон, Камилл Демулен и Робеспьер. И опять оживленно переговаривались... На площади Революции телега остановилась прямо против главной аллеи Тюильри - и она вздохнула, видно, что-то вспомнила. Я и мой сын поддержали ее, когда она сходила с телеги. Легкой походкой, быстро и величаво, взошла королева на эшафот... Потом сын рассказал мне: когда он привязывал ее к страшной доске, то Доску с привязанной королевой положили на место, я дернул за веревку - и загремела гильотина! Кто-то из помощников торжествующе поднял голову королевы и под восторженные вопли народа пошел с ней вдоль эшафота. Люди готовили платки, чтобы омочить их в царственной крови. Так было и при казни короля - тогда произошла такая давка! И вдруг (я думаю, от посмертного сокращения мышц) глаза королевы открылись. Голова взглянула на толпу! И толпа замерла в ужасе. Впервые с тех пор, как поставили гильотину, толпа безмолвствовала... Тело вдовы Капет, залитое негашеной известью, отправили также на кладбище Маделен. Вещи ее мы отдали в богадельню. Кстати, секретарь Трибунала Напье сделал мне замечание - будто я не сам привел в движение топор, а поручил это сделать помощнику. Это было не так, но я не стал оправдываться, а лишь сурово сказал: - Я распоряжаюсь на эшафоте. И все, что там происходит, - мое дело! И он замолчал. Пусть отвыкают приказывать! Палач (спасибо нашей Революции!) теперь уважаемая и самостоятельная фигура. Что бы они делали без палача! Когда Напье уходил, я позволил себе пошутить: - Если, не дай Бог, нам придется встретиться на эшафоте, гражданин |
|
|