"Джулия Куинн. Романтическая история мистера Бриджертона " - читать интересную книгу автора

пальмы.
- Ты просто ужасный лгун, ты это знаешь?
Он выпрямился, натягивая свой жилет, так как он высоко поднял голову и
задрал подбородок вверх.
- На самом деле, я превосходный лгун. Но в чем я по-настоящему хорош,
так это притворяться восхитительно застенчивым после того, как меня поймали
на лжи.
Что, задавалась вопросом Пенелопа, она могла ответить на такое
высказывание? Поскольку она была уверена ни у кого не было такой
убедительной восхитительной застенчивости (застенчивой восхитительности?),
чем у Колина с его руками, убранными за спину и с его глазами, поднятыми к
потолку, и его губами, насвистывающими невинную мелодию.
- Когда, ты был ребенком, - спросила Пенелопа, резко меняя тему
разговора, - Тебя хоть раз наказывали?
Колин немедленно выпрямился.
- Прошу прощения?
- Тебя наказывали когда-нибудь за детские шалости? - повторила она свой
вопрос, - Тебя наказывают сейчас за твои проделки?
Колин лишь удивленно уставился на нее, задаваясь вопросом, имеется ли
какая-либо подоплека в том, что она спрашивает. Возможно, нет.
- Э-э..., - ответил он, просто потому, что он не нашел, что сказать в
ответ.
Она немного покровительственно вздохнула.
- Я так и думала, что не наказывали.
Если бы он был менее снисходительным, и если бы перед ним был любой
другой человек, кроме Пенелопы Физеренгтон, которую он хорошо знал, и
которая никогда не была вредным и злонамеренным человеком, он бы,
несомненно, обиделся. Но он был необыкновенно легко отходчивым мужчиной, а
перед ним была Пенелопа Физеренгтон, лучшая подруга его сестры Бог знает
сколько лет. Поэтому вместо того, чтобы принять жестоко циничный взгляд
(который, по общему мнению, ему никогда не удавался), он просто улыбнулся и
спросил:
- Такая твоя точка зрения?
- Только не думай, что я хотела покритиковать твоих родителей, -
сказала она с невинным, и в то же время лукавым выражением лица.
- Я никогда и не думал подозревать тебя в том, что ты можешь быть такой
испорченной, - он любезно кивнул ей.
- Знаешь, просто, - она склонилась к нему, словно собираясь передать
очень важный секрет, - Я думаю, тебе все сошло с рук, даже если ты совершил
бы убийство.
Он закашлялся - нет, не для того чтобы прочистить горло, и не потому,
что он не очень хорошо себя чувствовал. А просто потому, что он был просто
чертовски поражен. Пенелопа была такая забавная. Нет, не совсем так. Она
была... удивительная. Да, это слово, казалось, объединяло все черты ее
характера. Очень немногие люди по-настоящему знали и понимали ее; у нее
никогда не было репутации приятного собеседника. Он был совершенно уверен,
что она, за время этих трехчасовых приемах, часто, не произносила ни одного
простого слова.
Но, когда Пенелопа оказывалась в компании с человеком, с которым она
могла чувствовать себя спокойно и уютно - и Колин понял, что может занести