"Эллери Квин. Я больше не коп" - читать интересную книгу автора

дела. В такие времена казалось, будто его во младенчестве насильно отняли от
материнской груди, так и не возместив ущерб. На лице Хинча отразилось
сомнение.
- Я же сказал тебе, Хинч! Тормози!
Хинч свернул с развязки. Ни он, ни Голди больше не произнесли ни слова.
Фур слишком рискует, думала Голди. Когда-нибудь это плохо кончится.
На стоянке было около дюжины легковых и грузовых машин. Хинч выключил
мотор и начал вылезать.
- Погоди. - Фуриа повернулся, обследуя лицо Голди при фиолетовом свете
неоновой вывески. - У тебя на носу кровь. Вытри ее.
- Разве я не вытерла?
Он достал салфетку из бардачка, плюнул на нее и протянул ей:
- С левой стороны.
Голди глянула в зеркальце пудреницы, стерла пятно и воспользовалась
пуховкой.
- Теперь я выгляжу нормально для деревенской дурочки?
Фуриа засмеялся второй раз за три минуты - он явно был на взводе. Ночью
в постели он постарается быть неутомимым.
- Ты сядешь у стойки, - сказал Фуриа Хинчу, - а мы с Голди найдем
укромное местечко. Как думаешь, Голди?
- Разве имеет значение, что я думаю?
- Никакого, - весело отозвался Фуриа. Он вышел из машины с черной
сумкой и, не оборачиваясь, направился к закусочной.

* * *

Закусочная была хотя и не пустой, но отнюдь не переполненной. Фуриа
вошел первым и перехватил отдельную кабинку у подростков с чизбургерами и
пивом. Голди быстро присоединилась к нему, не сумев избежать восторженных
взглядов посетителей. Впрочем, она не заметила никого из знакомых. Скользнув
за перегородку, Голди спрятала мини-юбку под крышкой столика из фальшивого
мрамора. "Я говорила Фуру, что сегодня вечером мне лучше надеть слаксы, -
сердито думала она, - но ему обязательно нужно демонстрировать мои ноги.
Теперь эти жеребцы наверняка меня запомнят".
Хинч вошел через минуту, опустился на табурет у стойки и тут же
уставился на одну из официанток, только что вышедшую из кухни.
- Лучше присматривай за ним, - посоветовала Голди. - Он уже положил
свинячьи глаза на девушку.
- О Хинче не беспокойся, - отозвался Фуриа. - Что будешь есть, куколка?
Стейк с картошкой?
- Я не голодна. Просто кофе.
Пожав плечами, Фуриа снял перчатки и начал барабанить по столу
наманикюренными ногтями. Его итальянские глаза поблескивали, а кожа при
неоновом освещении приобрела зеленоватый оттенок.
Зал наполняли музыка, разговоры, звяканье посуды, запахи жареного мяса
и лука. Фуриа жадно впитывал их. Его взгляд выражал гордость собственной
удачей и сожаление, что здешние деревенщины не могут ощутить его могущество.
Голди видела этот взгляд раньше, и он всегда пугал ее.
- Эй, ты! - окликнул Фуриа девицу, которая, вихляя задом, несла поднос
в соседнюю кабинку. - Мы не можем ждать целый год.