"Эллери Квин. И на восьмой день..." - читать интересную книгу автора

земли, достаточно большой, чтобы обеспечить урожаем всю общину. Они назвали
оазис Долиной Квинана.
Эллери подумал, что слово "Квинан", возможно, является вариантом слова
"Ханаан"[38], искаженным местным акцентом и долгой жизнью в изоляции. Хотя
они не располагали ни одним экземпляром Библии, благородный язык версии
короля Иакова был знаком всем американцам девятнадцатого столетия.
Естественно, община могла отождествить свои странствия по пустыне со
странствиями детей Израиля. Впрочем, Эллери не был в этом уверен.
Обосновавшись в долине, они построили первые примитивные жилища из
дерева и брезента своих фургонов и остались здесь навсегда.
Исход из Сан-Франциско, очевидно, имел место в 1872-м или 1873 году, а
из Карсон-Сити - в 1873-м или 1874-м.
- И все эти годы ни один посторонний не находил дорогу сюда? -
недоверчиво спросил Эллери.
Учитель задумался.
- Кажется, раньше я так говорил. Но я забыл об одном случае. Это
произошло лет сорок тому назад, во время одной из поездок Гончара и его
помощников в пустыню за особой глиной для наших кувшинов со свитками. Далеко
на север от Квинана они обнаружили человека, лежащего на песке, который едва
дышал. Жизнь священна для нас, и, несмотря на наши законы, Гончар привез
этого человека сюда, где его вылечили. Никакого вреда это не принесло, ибо
тяжкое испытание в пустыне стерло из его памяти все прошлое - даже его имя.
Мы обучили его нашей вере и нашим законам, и он прожил в Квинане до конца
дней. Я перестал думать о нем как о постороннем. Он умер несколько лет
назад.
Один посторонний за семьдесят лет, и то потерявший память! Знала ли
община хоть что-нибудь о внешнем мире? Видимо, очень мало. Очень редко
Учитель или Кладовщик видели около магазина Отто Шмидта фургон, который не
нуждался в животной тяге, наподобие фургона Элроя, и, конечно, последние
годы люди замечают иногда прилетающие в небе машины, издающие звук, подобный
отдаленному грому, но что касается событий... Старик покачал головой. Даже
он, Учитель, самый старый и ученый человек в долине, ничего не знал о
внешнем мире, да и не хотел знать.
- Вы помните Гражданскую войну? - спросил Эллери.
Загорелый лоб наморщился.
- Это что-то связанное с... - он сделал паузу, как перед незнакомым
словом, - солдатами, которые носили синюю одежду? Тогда я был ребенком, но у
меня сохранились смутные воспоминания о мужчинах в синем, которые
маршировали, а люди их приветствовали. Отец говорил, что это солдаты,
возвращающиеся после подавления мятежа...
О Первой мировой войне старик не знал ничего. Было очевидно, что о
Второй, происходящей ныне, ему также ничего не известно. Неужели Отто Шмидт
не упоминал о ней? Но Учитель покачал головой:
- Я не разговариваю с ним о происходящем в мире. Он считает нас дикими
отшельниками и не ведает о нашей общине. Мы чтим правду, но Квинан должен
оставаться скрытым от посторонних.
Учитель не проявлял никакого любопытства в отношении войны и казался
пребывающим в полном неведении о многих законах Соединенных Штатов, которые
община ежедневно нарушала, не говоря уже о законах штата.
Такую информацию Эллери получил от Учителя, а позже из нескольких