"Патрик Квентин. Он и две его жены " - читать интересную книгу автора

том, чтобы одолжить у соседки немного муки. Сделав паузу, он заговорил
снова, и голос его звучал, как мурлыкание кота:
- Да, я хочу воспользоваться случаем и спросить вас, Элен, как поживает
ваша племянница, та, что недавно тяжело болела... Она все еще больна? О-о!
Это нехорошо. Послушайте, Элен, я очень рад, что мне представился случай
обстоятельно поговорить с вами. Я думал о болезни малышки и пришел вот к
какому выводу: может быть, лучше всего будет доставить ее сюда самолетом? Я
знаю, что в Англии есть хорошие врачи, но если девочка будет здесь, рядом,
мы сможем создать для нее куда более лучшие условия. Да и вашей сестре будет
поспокойней.
Он слушал долгую минуту голос, звучащий в трубке, а выражение его лица
тем временем менялось - он вдруг стал толстым, добродушным Санта Клаусом.
- Но, мое дорогое дитя, не говорите глупости! Ваши заботы - наши
заботы; все мы относимся к вам как к члену нашей семьи. Вы сами прекрасно
это знаете и, конечно, не считаете, что расходы на авиабилет из Англии до
Нью-Йорка меня разорят. Не благодарите, Элен, не за что! И... ах, да, Элен!
Не забудьте, что вы должны сказать лейтенанту Трэнту.
Он опустил трубку на рычаг, и одновременно с его лица сползла маска
жизнерадостного завсегдатая банкетов.
- Как только вернешься домой, Билл, объяснишь ей все подробно. А я
увижусь с ней на будущей неделе и подпишу чек для ее племянницы.
Он буркнул что-то себе под нос; видимо, это должно было означать, что
серьезная опасность предотвращена и что он больше не желает говорить на эту
тему. Этот человек изумлял меня. И с лейтенантом Трэнтом, и с Элен он уладил
дело без малейших усилий... и без малейших угрызений совести. Это были всего
лишь мелкие препятствия, которые следовало устранить, чтобы идти дальше по
намеченному пути. Вот до чего довели его многие годы, в течение которых он
подкупал и покупал людей.
Но я изумлялся и себе. После многих удачных маневров я достиг, наконец,
относительной безопасности. Дафна закурила сигарету и растянулась на диване.
- Ну и что? - спросила она лениво. - Вы должны признать, что я
великолепная актриса, не так ли? Талант из меня так и прет. Разве ты не
гордишься мной, па?
Она перевернулась набок и провокационно улыбнулась Си Джей, который,
расхаживая по комнате, как раз оказался рядом с диваном. Внезапно он
остановился и неожиданно, не произнеся ни слова, отвесил дочери крепкую
пощечину.
- Я должен гордиться тобой после этой последней выходки? - Его трясло
от злости. - Вон отсюда! Убирайся сию минуту! Прочь с глаз моих!
- Но, па... - пролепетала, запинаясь, испуганная Дафна.
- Я сказал вон! Убирайся в свою комнату!
Дафна, видимо, колебалась, оказать ли сопротивление отцу или уступить.
Наконец, она, бледная и дрожащая, встала и вышла из библиотеки. Си Джей,
повернувшись, некоторое время смотрел ей вслед. Он был взбешен, но, кроме
бешенства, на его лице отразилось нечто большее; я сказал бы, что это
было... страдание. "Как он любит ее", - подумал я.
В первый раз я наблюдал в нем проявление обычного человеческого
чувства. Это потрясло меня, и одновременно я ощутил растерянность. Казалось,
он совсем забыл о моем присутствии. Он стоял неподвижно, сгорбившись, а его
жабье лицо выражало только странную смесь любви и муки.