"Владимир Аренев. Правила игры" - читать интересную книгу автора

завистника-отравителя. Меня убьет скука.
Талигхилл, наследный принц Ашэдгуна, недоверчиво покачал головой. Эта
проклятая жара вкупе с ничегонеделанием довели его до немыслимого: сегодня
Талигхилл сорвал свое раздражение на Домабе. Управитель загородного имения
молча выслушал резкие слова и, поклонившись, ушел, - но на душе у принца
остался едкий осадок. Он никогда не говорил такого Домабу, и прежде всего
потому, что управитель менее других заслуживал подобные слова. Это все
жара.
Принц потер виски и дернул себя за длинный тонкий ус - не полегчало.
Талигхилл вышел из беседки, которая ничуть не спасала от тошнотворной
жары, и направился к центру парка. Ярко-голубые и черные камешки,
выстилавшие дорожку, тихо похрустывали под его остроносыми туфлями. Принц
мельком отметил то, что листья на многих кустах и деревьях пожелтели, а
розы уже роняют высохшие лепестки, хотя зацвели совсем недавно. Садовники
не успевали выметать эти ломкие пластинки, и они шуршали в раскаленном
воздухе, поднимаясь, когда их задевал легкий ветерок, и оседая в листве.
Считалось, пруд в парке был всегда. Он неизменно оставался сердцем
усадьбы, тем центром, от которого все исходит. Более постоянную вещь
Талигхиллу трудно было представить.
Теперь пруд высох почти наполовину, и флегматичные карпы, обитавшие в
нем, все чаще разрезали блестящую поверхность спинными плавниками. Ивы
тянулись к воде каждым листочком, но не дотягивались и только роняли их;
листва скапливалась у берегов, сбиваясь в бесформенные комки. От пруда
поднимался тяжелый запах застоявшейся воды и гнили.
Принц спустился к самому берегу, оставляя за собой неглубокие вмятины
в пока еще влажной почве. Он присел на корточки у воды и посмотрел на свое
отражение, едва подрагивающее на слабой ряби. Рослый тридцатилетний мужчина
с широко расставленными голубыми глазами, в которых застыла скука. Черные
волнистые волосы коротко острижены спереди, а сзади собраны в пышный
длинный хвост, перевязанный узкой полоской золотистой ткани. Ястребиный нос
над тонкими губами, под ними - острый подбородок, к которому тянутся
обвисшие - жара! - усы. На груди распахнут вышитый халат, перехваченный
поясом с бахромчатыми концами; натянулись на коленях белые шелковые штаны,
на правой штанине уже откуда-то взялось черное пятнышко. Вот такие мы,
наследные принцы. Приглядишься - и ничего особенного.
Талигхилл зевнул и в сотый раз за сегодня подумал о том, что было бы
неплохо чем-нибудь заняться. Но чем?! Читать древние свитки? Наслаждаться
очередной резиново-послушной наложницей? Ублажать чрево? Или - отправиться
по такой жаре на прогулку? Скажем, в горный охотничий домик?
Последняя идея показалась ему не такой уж неудачной. Вот только на сей
раз он не поедет в горы, нет. Сегодня есть дело поважнее. Нужно же
извиниться перед Домабом? Нужно. Но принцу казалось, что извинений будет
недостаточно и к ним было бы неплохо присовокупить какой-нибудь подарок. Он
не представлял себе, что подарить, но для того и существует рынок в столице
(куда, кстати, от усадьбы не так уж долго добираться). Значит, решено.
Вот только на коне ехать неохота. Лучше уж в паланкине, все равно ведь
от телохранителей никуда не деться. Если из дворца Талигхиллу иногда
удавалось выбираться незамеченным своими охранниками (или он думал, что
выбрался незамеченным, чего, в принципе, было вполне достаточно), то с
усадьбой этот фокус не пройдет.