"А.С. Пушкин. Капитанская дочка (Полное собрание сочинений)" - читать интересную книгу автора

"Вот я вас!" - закричал Иван Кузмич. - "Ребята! стреляй!" Солдаты наши
дали залп. Казак, державший письмо, зашатался и свалился с лошади; другие
поскакали назад. Я взглянул на Марью Ивановну. Пораженная видом
окровавленной головы Юлая, оглушенная залпом, она казалась без памяти.
Комендант подозвал капрала и велел ему взять лист из рук убитого казака.
Капрал вышел в поле и возвратился, ведя под устцы лошадь убитого. Он вручил
коменданту письмо. Иван Кузмич прочел его про себя и разорвал потом в
клочки. Между тем мятежники видимо приготовлялись к действию. Вскоре пули
начали свистать около наших ушей, и несколько стрел воткнулись около нас в
землю и в частокол. "Василиса Егоровна!" - сказал комендант. - "Здесь не
бабье дело; уведи Машу; видишь: девка ни жива, ни мертва".
Василиса Егоровна, присмиревшая под пулями, взглянула на степь, на
которой заметно было большое движение; потом оборотилась к мужу и сказала
ему:
"Иван Кузмич, в животе и смерти бог волен: благослови Машу. Маша, подойди
к отцу". Маша, бледная и трепещущая, подошла к Ивану Кузмичу, стала на
колени и поклонилась ему в землю. Старый комендант перекрестил ее трижды;
потом поднял и, поцаловав, сказал ей изменившимся голосом:
"Ну, Маша, будь счастлива. Молись богу: он тебя не оставит. Коли найдется
добрый человек, дай бог вам любовь да совет. Живите, как жили мы с
Василисой Егоровной. Ну, прощай. Маша. Василиса Егоровна, уведи же ее
поскорей". (Маша кинулась ему на шею, и зарыдала.) - Поцалуемся ж и мы, -
сказала заплакав комендантша. - "Прощай, мой Иван Кузмич. Отпусти мне, коли
в чем я тебе досадила! - "Прощай, прощай, матушка!" - сказал комендант,
обняв свою старуху. - "Ну, довольно! Ступайте, ступайте домой; да коли
успеешь, надень на Машу сарафан". Комендантша с дочерью удалились. Я глядел
во след Марьи Ивановны; она оглянулась и кивнула мне головой. Тут Иван
Кузмич оборотился к нам, и все внимание его устремилось на неприятеля.
Мятежники съезжались около своего предводителя, и вдруг начали слезать с
лошадей. "Теперь стойте крепко" - сказал комендант; - "будет приступ..." В
эту минуту раздался страшный визг и крики; мятежники бегом бежали к
крепости. Пушка наша заряжена была картечью. Комендант подпустил их на
самое близкое расстояние, и вдруг выпалил опять. Картечь хватила в самую
средину толпы. Мятежники отхлынули в обе стороны и попятились. Предводитель
их остался один впереди... Он махал саблею и, казалось, с жаром их
уговаривал... Крик и визг, умолкнувшие на минуту, тотчас снова
возобновились. "Ну, ребята", - сказал комендант; - "теперь отворяй ворота,
бей в барабан. Ребята! вперед, на вылазку, за мною!"
Комендант, Иван Игнатьич и я мигом очутились за крепостным валом; но
обробелый гарнизон не тронулся. "Что ж вы, детушки, стоите?" - закричал
Иван Кузмич. - "Умирать, так умирать: дело служивое!" В эту минуту
мятежники набежали на нас и ворвались в крепость. Барабан умолк; гарнизон
бросил ружья; меня сшибли было с ног, но я встал и вместе с мятежниками
вошел в крепость. Комендант, раненый в голову, стоял в кучке злодеев,
которые требовали от него ключей. Я бросился было к нему на помощь:
несколько дюжих казаков схватили меня и связали кушаками, приговаривая:
"Вот ужо вам будет, государевым ослушникам!" Нас потащили по улицам; жители
выходили из домов с хлебом и солью. Раздавался колокольный звон. Вдруг
закричали в толпе, что государь на площади ожидает пленных и принимает
присягу. Народ повалил на площадь; нас погнали туда же.