"Филипп Пулман. Тигр в колодце ("Салли Локхарт" #3)" - читать интересную книгу автора

мистическом течении иудаизма, хасидизме, - святой, посредник между Богом и
человеком.], и он направляется в Лондон.
- Уже лучше. Из тебя получится неплохой журналист. Вот мы и пришли.
Они остановились на крохотной лестничной площадке второго этажа.
Голдберг открыл дверь, впустил в комнату Либермана, потом чиркнул спичкой и
зажег масляную лампу. Молодой человек опустился на ближайший стул и
закашлялся. Голдберг взглянул на него: впалые щеки и горящие глаза говорили
о прогрессирующей болезни. Голдберг положил рюкзак, расчистил для своих
бумаг место на столе среди справочников и докладов и налил Либерману стакан
бренди.
- Так что ты знаешь об этом человеке, о Цадике?
Либерман взял стакан обеими руками, сделал глоток и закрыл глаза,
почувствовав приятное тепло во рту и горле. Голдберг сел за стол.
- Впервые я услышал о нем в Риге, - начал молодой человек. - Товарищ
должен был показать мне контору, по-моему, она называлась Бюро регистрации
иммигрантов при Британском консульстве.
- Такого бюро не существует, - сказал Голдберг. - Это выдумки.
Он достал из кармана пузырек с чернилами, затем перо, положил
принесенные бумаги на пол, придавив их камнем размером с кулак, обмакнул
перо в чернила и, пока Либерман рассказывал, начал писать.
- Я так и понял. Я прикинулся русским евреем, который хочет уехать в
Англию. В конторе сидел человек - британец, он задал мне несколько вопросов,
посмотрел мои документы, потом велел внести взнос и вписал мое имя в книгу.
По его словам, это должно было гарантировать мне жилье в Лондоне на три
месяца. Там было много народа; некоторым нечем было платить, у них совсем не
осталось денег. Они сталкивались с подобным всю дорогу из Киева: плата за
транзит в Москве, за пропуск еще где-то, штамп в паспорте на границе - этому
не было конца; и за каждое свое перемещение они должны были кому-то
заплатить.
- Цадику, - уточнил Голдберг.
- Да. Друг, что был со мной, рассказал мне о нем. Похоже, все они,
евреи, боятся этого загадочного Цадика; будто их несчастья - все эти
препоны, надувательства и преследования - его рук дело. Но, видите ли, они
суеверны и считают, что он... не человек. От самых отдаленных штетлов*
[Небольшие еврейские поселения.] до трущоб Варшавы, Бухареста и Вены все
говорят о Цадике как о демоне, как о чем-то сверхъестественном. Ходят слухи,
что ему служит дибук* [В древнееврейских легендах - дух, который вселяется в
тело живого человека с целью похитить его душу.] - маленький бес из
преисподней. Само имя Цадик означает "праведный, святой, благочестивый",
называя его так, евреи хотят умилостивить этого демона, такая вот отчаянная
шутка. Когда я впервые услышал эти разговоры, то подумал: как можно быть
такими суеверными? Но теперь... Я видел его, Голдберг. И думаю, они правы.
Дело было вот как: в Риге приятель отвел меня в доки, откуда был виден
трап парохода. Стояла глубокая ночь; доки закрыли с вечера, и если бы нас
поймали, то отправили в тюрьму. Мы собирались посмотреть, как Цадик сядет на
корабль. Все происходило в обстановке строжайшей тайны; никто его не видел,
потому что он передвигается по ночам. Минула полночь, и тут к трапу
подъехала повозка.
Большая, шикарная, такая массивная, сработанная на славу. Мы оттуда не
могли видеть, как его выгружают, но...