"Филипп Пулман. Тигр в колодце ("Салли Локхарт" #3)" - читать интересную книгу автора

- Выгружают? - переспросил Голдберг.
- Слушайте. Когда повозка отъехала, мы увидели его на мостике - его
тянули два матроса, а сзади толкали два лакея. Цадик был в инвалидной
коляске. Невероятно толстый. Тут же шел слуга и нес что-то вроде пледа. И -
вы можете мне не верить, - но я видел дибука.
Голдберг поднял голову. Либерман выглядел напряженным, он почти допил
бренди. Голдберг налил еще, и тот продолжил:
- Маленькая тень, будто кошачья, однако это был человек. Гомункул,
вроде тех, что создавали алхимики из старых рассказов. Он все бегал
туда-сюда по откидному мостику...
Либерман закрыл глаза и, дрожа всем телом, вздохнул.
- В общем, они подняли его на борт, а потом и повозку - подъемным
краном. Мы с приятелем ушли оттуда и позже по суше добрались до Роттердама.
Второй раз я услышал о Цадике на борту корабля в ту ночь, когда мы
переправлялись сюда. Я стоял на палубе - внизу воздух был спертым и
прокуренным - и старался спрятаться от ветра за одной из спасательных
шлюпок. И вдруг услышал разговор двух человек. Я должен был прислушиваться -
двигатель работал, я даже чувствовал толчки за переборкой - так это,
кажется, называется? И вот, я стоял там, кутаясь в пальто, и увидел силуэты
двух людей. Они оперлись на перила и говорили по-английски.
Один из них сказал: "Пятьдесят шесть пассажиров, по пять гульденов с
каждого. Итого двести восемьдесят. Ты должен мне десять процентов - двадцать
восемь гульденов". Я узнал его голос, это был чиновник, ставивший пассажирам
в документы штамп, позволяющий подняться на борт.
Другой ответил: "Ты не говорил про десять процентов. Мы договаривались
о пяти".
Чиновник сказал: "Цена выросла. Это в последний раз мы так плывем из
Роттердама; власти тоже хотят иметь свою долю. Но мне ведь надо
зарабатывать. Десять процентов - или я пойду к Цадику".
Второй поворчал, но добавил несколько монет. Потом спросил: "Я слышал,
что Цадик в России. Ты вернешься туда?"
"Он едет в Лондон, - ответил чиновник. - Все уже почти готово".
Второй спросил: "Если этот трюк больше не удастся, что будем делать в
другой раз?"
Чиновник ответил: "Когда будешь в Лондоне, отправляйся на Блэкмур-стрит
к мистеру Пэрришу. Он тебе все расскажет".
Из-за гудка я не расслышал, что сказал второй. Потом они пожали друг
другу руки, и чиновник ушел. Другой остался на палубе, пока пароход не вышел
из дока и не покинул гавань. Тогда он направился вниз. А у меня как раз
начался приступ морской болезни.
Либерман замолчал и откинулся на спинку стула.
Голдберг постукивал кончиком пера по зубам и что-то обдумывал.
- Ты сказал - Пэрриш? - спросил он. - На Блэкмур-стрит?
- Это то, что я слышал. И более ничего. Простите, Голдберг, но я не мог
следить за ним, когда мы сошли на берег. Я был чуть живой. Так что больше об
этом Пэррише ничего не знаю... А вам что-нибудь говорит это имя?
- О да, - ответил Голдберг. - Я слышал о мистере Пэррише. Но не знал,
что он в этом замешан... Либерман, это чрезвычайно любопытно. Я вам премного
благодарен.
Глаза Либермана были закрыты. Камин не горел, и в комнате было