"Филипп Пулман. Тигр в колодце ("Салли Локхарт" #3)" - читать интересную книгу автора - Выгружают? - переспросил Голдберг.
- Слушайте. Когда повозка отъехала, мы увидели его на мостике - его тянули два матроса, а сзади толкали два лакея. Цадик был в инвалидной коляске. Невероятно толстый. Тут же шел слуга и нес что-то вроде пледа. И - вы можете мне не верить, - но я видел дибука. Голдберг поднял голову. Либерман выглядел напряженным, он почти допил бренди. Голдберг налил еще, и тот продолжил: - Маленькая тень, будто кошачья, однако это был человек. Гомункул, вроде тех, что создавали алхимики из старых рассказов. Он все бегал туда-сюда по откидному мостику... Либерман закрыл глаза и, дрожа всем телом, вздохнул. - В общем, они подняли его на борт, а потом и повозку - подъемным краном. Мы с приятелем ушли оттуда и позже по суше добрались до Роттердама. Второй раз я услышал о Цадике на борту корабля в ту ночь, когда мы переправлялись сюда. Я стоял на палубе - внизу воздух был спертым и прокуренным - и старался спрятаться от ветра за одной из спасательных шлюпок. И вдруг услышал разговор двух человек. Я должен был прислушиваться - двигатель работал, я даже чувствовал толчки за переборкой - так это, кажется, называется? И вот, я стоял там, кутаясь в пальто, и увидел силуэты двух людей. Они оперлись на перила и говорили по-английски. Один из них сказал: "Пятьдесят шесть пассажиров, по пять гульденов с каждого. Итого двести восемьдесят. Ты должен мне десять процентов - двадцать восемь гульденов". Я узнал его голос, это был чиновник, ставивший пассажирам в документы штамп, позволяющий подняться на борт. Другой ответил: "Ты не говорил про десять процентов. Мы договаривались Чиновник сказал: "Цена выросла. Это в последний раз мы так плывем из Роттердама; власти тоже хотят иметь свою долю. Но мне ведь надо зарабатывать. Десять процентов - или я пойду к Цадику". Второй поворчал, но добавил несколько монет. Потом спросил: "Я слышал, что Цадик в России. Ты вернешься туда?" "Он едет в Лондон, - ответил чиновник. - Все уже почти готово". Второй спросил: "Если этот трюк больше не удастся, что будем делать в другой раз?" Чиновник ответил: "Когда будешь в Лондоне, отправляйся на Блэкмур-стрит к мистеру Пэрришу. Он тебе все расскажет". Из-за гудка я не расслышал, что сказал второй. Потом они пожали друг другу руки, и чиновник ушел. Другой остался на палубе, пока пароход не вышел из дока и не покинул гавань. Тогда он направился вниз. А у меня как раз начался приступ морской болезни. Либерман замолчал и откинулся на спинку стула. Голдберг постукивал кончиком пера по зубам и что-то обдумывал. - Ты сказал - Пэрриш? - спросил он. - На Блэкмур-стрит? - Это то, что я слышал. И более ничего. Простите, Голдберг, но я не мог следить за ним, когда мы сошли на берег. Я был чуть живой. Так что больше об этом Пэррише ничего не знаю... А вам что-нибудь говорит это имя? - О да, - ответил Голдберг. - Я слышал о мистере Пэррише. Но не знал, что он в этом замешан... Либерман, это чрезвычайно любопытно. Я вам премного благодарен. Глаза Либермана были закрыты. Камин не горел, и в комнате было |
|
|