"Роксана Пулитцер. Тайны Палм-Бич" - читать интересную книгу автора

Глава 2

Вначале Эштон не могла понять, откуда доносится этот звук. Она даже не
была уверена, что в самом деле слышит его на фоне плеска волн о борт, скрипа
канатов, которыми была пришвартована лодка, и тяжелого дыхания Карлоса.
Может быть, ей все это кажется, подобно тому, как кажется, что она слышит
удары своего сердца. Звук снова возобновился. Это было негромкое
металлическое жужжание, и теперь Эштон определенно знала, что дело не в ее
мнительности. Звук был вполне реальным. И узнаваемым. Звук работающей
фотокамеры. Сердце Эштон больше не стучало. Теперь она была уверена, что оно
остановилось.
Эштон сделала попытку выбраться из-под Карлоса, однако он подумал, что
она хочет еще больше раздразнить его, и лишь крепче сжал ее в объятиях.
Эштон услышала звук в третий раз. Ошибки быть не могло. Это было
жужжание маленького моторчика. Звук крушения.
- Карлос! - Это был протест, но он воспринял его как вскрик страсти, и
высшей стадии возбуждения. Он впился ртом в ее губы и всем телом прижал к
диванным подушкам.
Эштон снова услышала жужжание. Исчезли последние сомнения. Кто-то их
фотографировал.
Ей удалось повернуть голову. И она сразу же увидела женщину, стоящую на
пирсе. Ее лицо было наполовину скрыто камерой.
До Эштон опять донесся щелчок затвора фотокамеры. Перед ее глазами
пронеслась страшная картина: она словно увидела кадры на экранах телевизоров
и фотографии в бульварных газетах: она и Карлос, оба голые, их волосы
спутаны, критические места замаскированы узкими черными полосками,
напоминающими бикини и призванными не столько что-то скрыть, сколько вызвать
еще большее вожделение.
Снова щелкнул затвор, Эштон в ужасе подумала, что теперь в объектив
попало и ее лицо, а не только голое тело. Ее и Карлоса. На мгновение она
представила, как миллионы людей будут рассматривать ее перепуганное лицо.
Она вскинула руки, чтобы закрыться, в тот момент, когда женщина на
пирсе опустила фотоаппарат. Эштон увидела лицо женщины и испытала поочередно
по крайней мере три различных чувства. Вначале это была зависть, потому что
лицо женщины отличалось классически правильными чертами и здоровым цветом,
который не в состоянии был испортить даже яркий солнечный свет. Далее
последовало удивление от осознания того, что Эштон видела эту женщину
раньше. Она принадлежала к несметной армии голытьбы - папарацци, которые
норовили подсмотреть отдельные моменты ее жизни, чтобы продать снимки тем,
кто предложит наибольшую цену. А третьим чувством было недоумение, потому
что на лице женщины не было никакого злорадства. Более того, она казалась
шокированной и потрясенной в такой же степени, как и сама Эштон.

Рука Мег дрожала, когда она открывала дверь маленькой светлой комнаты.
Она не понимала, как все произошло. Она снимала лагуну, и ей хотелось
уловить отражение света на воде, выявить контраст между водой и песком,
запечатлеть линию горизонта. Она не собиралась фотографировать длинные
моторные лодки, а тем более голых людей в лодке, да еще застигнутых
flagrante delicto <на месте преступления (лат.) - Здесь и далее примеч.