"Роксана Пулитцер. Тайны Палм-Бич" - читать интересную книгу автора

могла представить, для чего в ящике ночного столика лежит эта открытка
двухмесячной давности, хотя в мужчине она узнала приятеля Алессандро,
гонщика, попавшего в аварию год назад. Алессандро настоял тогда, чтобы
медицинские счета были оплачены им, а точнее, ею.
- Ты это видишь? - Он ткнул открытку ей в лицо, и Эштон вдруг поняла,
почему эта открытка находится в ящике стола. Волна озноба пробежала по ее
телу, и Эштон плотнее запахнула халат.
- Ты видишь этого малыша на снимке?! - заорал Алессандро. - Ты только
присмотрись к нему! Может, не замечаешь сходства?
Она посмотрела на фотографию мальчика и почувствовала, что изображение
расплывается, поскольку на ее глаза навернулись слезы. Она знала о его
женщинах. Но то были просто женщины. Десятки, а может, и больше. Женщины
абстрактные, лишенные индивидуальности. Они были всего лишь игрушками
эгоистичного, жадного ребенка. А вот другой ребенок, ребенок вполне
реальный - это совсем другое дело.
Она не без труда сфокусировала взгляд на мальчике. Возможно, в нем и в
самом деле было что-то от Алессандро. Черноволосый мальчонка с глубоко
посаженными глазами и густыми ресницами. Его глаза похожи на глаза
Алессандро. Эштон посмотрела на мужчину на фото. Глаза мальчика могли быть
похожи и на глаза этого мужчины. Возможно, они так никогда и не узнают
наверняка, чей он сын, но достаточно и простого предположения.
Алессандро выхватил открытку из рук Эштон.
- И больше не говори мне о своей медицине, докторах и обследованиях! -
Голос его звенел от ярости. - Моя беда, что я женился на женщине, которая
вовсе и не женщина! И титул перейдет к детям моего брата!
- Так не будет! - возразила она. - Не должно быть!
Он вскинул вверх руки. Эштон видела, что он дрожит от ярости.
- Не надо добавлять всякие дурацкие оскорбления к той ране, которую ты
мне нанесла! - выкрикнул он, задыхаясь от гнева.
Казалось, в воздухе того и гляди раздастся треск от напряжения,
возникшего между ними. Эштон слышала собственное тяжелое, прерывистое
дыхание и ждала, что сейчас Алессандро ударит ее: Но его руки бессильно
опустились вниз, он повернулся и, не глядя на нее, пошел прочь.

Эштон осталась на террасе. Небо потемнело, воздух сделался прохладным,
и, дрожа от озноба, она еще плотнее закуталась в халат. Она слышала, как
Алессандро хлопнул дверью, ведущей в гардеробную. Через несколько минут
хлопнула другая дверь, и до Эштон долетел топот кожаных ботинок по мраморной
лестнице. А еще через пару минут послышался рев двигателя, и колеса машины
зашуршали по гравию подъездной аллеи.
Эштон подняла наполненный до половины бокал и залпом проглотила его
содержимое. Затем некоторое время сидела молча, вспоминая, как ей когда-то
нравился открывающийся отсюда вид.
Она влюбилась в это место в первую же минуту, как только увидела его.
Тогда дом был в ужасном состояний, но Эштон сразу оценила потенциал поместья
с пятью спальнями и шестью ваннами в доме, с коттеджем для гостей и еще
одним - для прислуги. В каждой спальне был камин. Жилые комнаты, обеденный
зал и библиотека выходили в просторный холл с каменным полом и обшитыми
деревянными панелями стенами. Эштон вставила новые итальянские окна и
привезла панели из палаццо покойной тети Алессандро.