"Виктор Пшеничников. Черный бриллиант (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

нашла-таки нужное слово: "Гонорар". Ей объяснили, что у нас так не принято,
но она никак не могла взять в толк такую простую истину и все подсовывала,
передвигала по столу кипу бумажных денег.
Гусев вошел в зал вразвалочку, покачивая чемоданчиком с таким видом,
будто получил десять суток отпуска и вот-вот уедет домой.
"Артист!" - восхищенно подумал Ковалев.
Гусев изобразил на лице, что безмерно рад встрече с лейтенантом, затем
хозяйски, чтобы не мешал, поставил чемодан на прилавок закрытого киоска.
Незаметно шепнул, что Ищенко ввел его в курс дела, и тут же начал
рассказывать какую-то, смешную нескончаемую историю про одного своего
знакомого.
"Артист! - снова искренне поразился Ковалев. - Откуда что и взялось!"
Мимо них проходили люди, о чем-то говорили между собой, но Ковалев их
почти не слышал, словно ему показывали немое кино.
Однажды, еще до училища, когда он служил рядовым на морском КПП и стоял
в наряде часовым у трапа, ему тоже показывали "кино". В иллюминаторе
пришвартованного к причалу океанского лайнера, на котором горели лишь
баковые огни, вдруг вспыхнул яркий свет. Ковалев мгновенно повернулся туда и
остолбенел: прямо в иллюминаторе плясали две обнаженные женщины, улыбались
зазывно и обещающе. Он не сразу сообразил, что из глубины каюты, затянув
иллюминатор белой простыней, специально для него демонстрировали порнофильм.
А потом к его ногам что-то шлепнулось на пирс. Записка, в которую для веса
вложили монету! Он немедленно вызвал по телефону дежурного офицера. Тот
развернул записку, прочел: "Фильм блеф, отвод глаз. Вас готовят обман".
Всего семь слов. Внизу вместо подписи стояло: "Я - тшесны тшеловек"... В тот
вечер, усилив наблюдение за пирсом, наряд действительно задержал агента.
Прикрываясь темнотой, тот спустился с закрытого от часового борта по
штормтрапу и в легкой маске под водой приплыл к берегу. С тех пор Ковалев
накрепко запомнил "кино" и неведомого "тшесного тшеловека", который,
наверняка рискуя, вовремя подал весть. Где он теперь?...
Время шло. Гусев успел дорассказать свою историю и начал в нетерпении
поглядывать на лейтенанта, потому что не привык на службе стоять просто так,
без дела. Вот уже и маляры покинули свои подмостки, должно быть, отправились
перекусить или передохнуть. Следом за ними спустился и паренек в
легкомысленной газетной пилотке, поставил ведро со шпаклевкой к фанерной
стенке, совсем неподалеку от денег. Ковалев напрягся. Малер повертел
туда-сюда белесой головой, полез в карман, закурил. Снова оглянулся по
сторонам, словно отыскивая кого-то,
В это время внизу, у самого пола, видимо, плохо прибитые фанерные
листы, разгораживавшие два зала, разошлись, и в проеме показалась рука,
сжимающая продолговатый сверток. В следующий миг пальцы разжались, пакет
оказался на заляпанном побелкой полу, и рука, мелькнув тугой белой манжетой,
убралась. Листы фанеры соединились.
Гусев даже подался вперед, готовый немедленно начать действовать, но
лейтенант незаметно осадил его: стой, не спеши. Пограничник должен уметь
выжидать.
Вот паренек докурил свою сигарету, затоптал окурок, еще раз, уже
медленно, оглядел зал. Потом он подвинул ведро поближе к стене и заспешил
вслед за ушедшими девушками.
- Наблюдайте за пакетом и деньгами, - приказал Ковалев солдату. - Потом