"Марсель Пруст. Против Сент-Бева" - читать интересную книгу автора Однако философы, которые не сумели понять, что есть в искусстве
подлинного и независимого от какой бы то ни было науки, были вынуждены изобразить искусство, критику и т. д. как области науки, в которых последователь непременно идет дальше предшественника. Впрочем, к чему перечислять всех тех, кто видит в этом своеобразие и исключительность метода Сент-Бева? Предоставим слово ему самому{10}: "Для меня литература существует в неразрывной связи с человеком, по меньшей мере неотделима от остального в нем... Чтобы понять всего человека, то есть нечто иное, чем его интеллект, не помешает всесторонне изучить его. До тех пор, пока не задашь себе определенного количества вопросов о писателе и не ответишь на них, хотя бы для себя одного и про себя, нельзя быть уверенным, что он полностью раскрылся тебе, пусть даже вопросы эти на первый взгляд кажутся далекими от его творчества: каковы были его отношения с религией? Как влияла на него природа? Как он относился к женщинам, деньгам? Был ли богат, беден; каков был его распорядок дня, каков быт? Какие пороки или слабости были ему присущи? Любой из ответов на эти вопросы важен при оценке как автора, так и самого произведения, если произведение это - не трактат по геометрии, а литературный труд, то есть такой, куда входит все, и т. д.". Этот метод, инстинктивно применяемый им на протяжении всей его жизни и давший под конец ее первые ростки литературной ботаники... Творчество самого Сент-Бева неглубоко. По мнению Тэна, Поля Бурже и многих других, объявивших его непревзойденным мэтром критики XIX века, суть его знаменитого метода в том, чтобы судить о произведениях без отрыва от человека, создавшего их, чтобы при оценке автора книги, если это только не "трактат по геометрии", считать немаловажным сперва ответить на вопросы, ведет в жизни...), обложиться всеми возможными сведениями о писателе, сличать его письма, расспрашивать знавших его людей, беседуя с ними или читая, что они написали о нем, если их уже нет в живых. Этот метод идет вразрез с тем, чему нас учит более углубленное познание самих себя: книга - порождение иного "я", нежели то, которое проявляется в наших повседневных привычках, общении, пороках. Чтобы попытаться понять это "я", нужно погрузиться в глубины самого себя, попробовать воссоздать его в себе. Ничто не заменит нам этого усилия нашего сердца. Эту истину необходимо постигать на любом примере и... Слишком просто было бы думать, что одним прекрасным утром мы получим ее по почте в виде неопубликованного письма, присланного нам другом-библиотекарем, или случайно услышим из уст кого-то, кто хорошо знал автора. Говоря об огромном восхищении многих писателей нового поколения творчеством Стендаля, Сент-Бев пишет: "Да позволят они мне сказать им: дабы разобраться в сути этого сложного ума, ничего не преувеличивая, я, независимо от моих собственных впечатлений, предпочитаю обратиться к сведениям знававших его в лучшие моменты его жизни и постигших истоки этого ума - господа Мериме и Ампер{11}; я выслушал бы и Жакмона{12}, будь он жив, словом, всех тех, кто много наблюдал Стендаля и ощутил на себе непосредственное влияние его личности". Но почему? Почему факт знакомства со Стендалем позволяет судить о нем? Возможно, наоборот, мешает. "Я" творца заслонено для знакомых другим "я", которое может во многом уступать внешнему "я" других людей. Кстати, лучшим доказательством этого может служить то, что Сент-Бев, лично знавший Стендаля, почерпнувший у господ Мериме и Ампера все возможные сведения о |
|
|