"Болеслав Прус. Форпост" - читать интересную книгу автора

господи, что и вовсе не станет хлеба в хате, тогда ты и пойдешь, как нынче
шел, куда глаза глядят. Покрепче станешь, тогда всякий наймет тебя с охотой.
Таким образом, на хуторе появился новый обитатель. Тихий он был, как
муравей, преданный, как собака, а работал, несмотря на свое увечье, не как
одна, а как две лошади.
С этого времени в доме Слимака больше не прибавилось ни детей, ни
работников, ни скотины - если только не считать рыжего пса Бурека. В жизни
хутора установилось полное равновесие. Все хлопоты, все тревоги и чаяния,
как и все помыслы, сосредоточились вокруг одной цели: сохранить существующее
благополучие. Ради этого работница носила в печку дрова или, распевая,
бежала вприпрыжку в погреб за картошкой. Ради этого хозяйка вскакивала на
заре и спешила к своим коровам или жарилась у огня, придвигая и отодвигая
огромные корчаги. Ради этого обливался потом Овчаж, то сгибаясь над плугом,
то волоча свою хромую ногу за бороной. И, наконец, с этой же целью, еще
шепча утренние молитвы, чуть свет уходил Слимак в помещичью ригу или вез в
город проданное евреям зерно.
Оттого зимой, отдыхая от трудов, они горевали, что выпало на поля мало
снега, или тревожились о том, где достать корма для скота. Оттого в мае они
молили бога послать дождь, а в конце июня - вёдро. И оттого после жатвы они
гадали, сколько четвертей даст скирда и какие установятся цены. Словно пчелы
вокруг улья, роились их мысли вокруг самого важного - заботы о хлебе
насущном. Отклониться от этого пути им было трудно, сойти с него совсем -
невозможно. Они даже не без гордости говаривали, что на то-де и барин, чтоб
гулять да приказывать, а мужик - чтоб людей да себя кормить.


II

На дворе был апрель. После обеда вся семья Слимака разбрелась по своим
делам. Хозяйка туже затянула на затылке концы красного платка, вскинула на
спину узел выстиранного белья и пошла на реку. За ней поплелся Стасек,
разглядывая облака, показавшиеся ему сегодня не такими, как вчера. Работница
Магда принялась мыть обеденную посуду, распевая все громче свое: "Ой,
да-да!.." - вслед удалявшейся хозяйке. А Ендрек, толкнув Магду и дернув
собаку за хвост, схватил мотыгу и с пронзительным свистом побежал в огород
копать гряды.
Слимак сидел у печки. Это был мужик среднего роста, широкий в груди, с
могучими руками. На его спокойном лице темнели коротко подстриженные усы,
лоб закрывали челкой длинные волосы, падавшие сзади на шею. У ворота его
холщовой рубахи алела стеклянная запонка в медной оправе. Облокотясь левой
рукой на кулак правой, он курил трубку, а когда глаза у него закрылись и
слишком низко свесилась голова, он уселся поудобнее, облокотился правой
рукой на кулак левой и снова раскурил трубку.
Пуская клубы сизого дыма, он дремал, время от времени сплевывая на
середину горницы и перекладывая трубку из одной руки в другую. Но вот чубук
его зачирикал, словно воробушек, - Слимак выколотил трубку о край лавки и
поковырял в ней пальцем. Наконец он поднялся и, зевая, положил трубку на
выступ печки.
Искоса взглянув на Магду, Слимак пожал плечами. Девушка приплясывала
даже за мытьем посуды, и резвость ее пробуждала в нем жалость. Уж он-то не