"Э.Энни Прулкс. Грехи аккордеона" - читать интересную книгу автора

умер в грязной комнате, не заплатив за аренду; музыканты остались одни.
Бетлю к тому времени осточертели трясущиеся поезда, потные толпы,
итальянская музыка и эмоции. На вокзале ему попалось объявление о бесплатной
земле на реке Литтл-Рант. Раз уж они дают по четверти акра всем желающим, то
пусть дадут и ему. Говорят, крестьянская жизнь полезна.
Перед закатом появился третий германец, Вильям Лотц - на визжащем
велосипеде, пыхтя и глодая хлебную корку. Вечерний свет заливал улицу,
словно театральные подмостки. Увидав двоих незнакомцев, палками чертивших
что-то на земле, Лотц остановился на другом конце заросшей травой дороги.
Воздух дрожал. Эти двое неожиданно выпрямились и посмотрели на него.
Из своей прежней страны он приехал еще ребенком и поселился на ферме у
дядюшки, на северном берегу озера Гурон; с самого дальнего поля там можно
было иногда заметить дым торопящегося на запад парохода. В доме у дядюшки
говорили по-английски.
Лотц был смышлен и прижимист, худ, как мотыга, с круглой, словно
булыжник, головой, темными курчавыми волосами, надутыми щеками и маленькими
косоватыми глазками. Он был добродушен - из тех людей, что никогда не кричат
даже на лошадь. Двенадцать дядюшкиных сыновей и слушать не хотели о том,
чтобы часть фермы когда-нибудь перешла к кузену, и в конце концов он ушел от
них, загоревшись объявленной в дядюшкиной фермерской газете бесплатной
раздачей земли. Он купил билет на "Сильный" - пароход, отправлявшийся по
Великим Озерам в Чикаго. Тот вез бочки с сахаром и три сотни пассажиров:
индейскую семью из Корте д'Ореллес, группу молодых польских рабочих, с
воодушевлением направлявшуюся на мясоконсервные заводы, двух норвежских
пасторов, ирландского железнодорожника и три белокурых русских семейства,
плывших в Дакоту. В Сент-Игнасе они остановились, чтобы взять еще
пассажиров. Дул сильный ветер. Белые цветочные лепестки из окрестных садов
опускались на палубу и темную воду. На борт взобрались голландские эмигранты
в деревянных башмаках - их путь лежал к утопической Индиане - и разбрелись
по заполненной людьми палубе, но еще больше народу осталось стоять на
пристани, выкрикивая приветы и послания родне.
В половине второго ночи, под полной холодной луной "Сильный" наткнулся
на необозначенный на карте риф и разломился пополам. Нос почти сразу
затонул, но корма еще держалась на воде, полная огня, который охватил и
бочки с сахаром. Лунный свет падал на катившиеся мимо волны и мокрые лица
тонущих пассажиров, на шести языках кричавших о помощи. Лотца выбросило на
берег вместе с молодой голландкой - вдвоем они цеплялись за сосновое
изголовье капитанской кровати. Пока доска погружалась и всплывала, Лотц
мысленно изобретал спасательную машину - прямоугольную деревянную раму на
надувной резиновой подушке для плавучести, задний винт приводится в движение
ручным кривошипом, другой, педальный винт под ногами; еще должна быть мачта
с небольшим парусом, свисток, привязанный к тросовому талрепу, сигнальный
флаг и даже фонарь. Но как зажигать фонарь? Он ломал над этим голову, пока
волны не выбросили их на песчаные буруны. Помог дрожащей и задыхающейся
женщине встать на ноги, и они двинулись в сторону зеленого дома с трубой и
дымом. Вокруг, на мокром песке, валялись деревянные башмаки утонувших
голландцев, а из леса, привлеченный запахом горелого сахара, вдруг появился
медведь и замер, держа нос по ветру.