"Э.Энни Прулкс. Грехи аккордеона" - читать интересную книгу автора

- Это справедливая страна, - доверительно сказал мастер, проглотив свой
кусок лакомства. - Они скоро поймут, что ошиблись, и нас отпустят.
Но другой заключенный, низкорослый мускулистый человек, сбитый крепко,
словно ящик, лишь язвительно усмехнулся.
- Американцы так обращаются с башмаками. Приобретают подешевле, таскают
не снимая, а когда изнашивают, выбрасывают и идут за новыми. Каждый день им
привозят целые трюмы этих башмаков. Вы говорите о справедливости и о своем
дурацком аккордеоне, но на самом деле вы просто башмак. Дешевый башмак.
Sfortunato. Несчастный человек.
Да, думал Сильвано.


Страшный сон

Как-то вечером по тюрьме пронесся гвалт, охранники привели новенького,
протащили по коридору и затолкали в дальнюю клетку.
- O, Gesu, Gesu, - прошептал Полицци.
- Что? Кто это? - Заключенного с перепачканным лицом и в рваной одежде
они видели всего несколько секунд.
- O, Gesu, Gesu.
Шепот перерос в бормотание.
- Арчиви. Арчиви.
Мухи сбились в угол клетки, похожие на шляпки гвоздей.
- Посмотрите, - сказал кто-то, - даже мухи не летают, боятся, что их
тоже посадят.
Арчиви кричал из клетки:
- Ваша гнусная Америка - обман и мошенничество. Удача покинула меня.
Америка - это страна лжи и горьких разочарований. Она обещает все, но
съедает живьем. Я здоровался за руку с Джоном Д. Рокфеллером, но это теперь
ничего не значит. - Он говорил по-американски.
Чей-то голос саркастически добавил:
- Сhj non ci vuole stare, se ne vada. - Если вам здесь так не нравится,
поезжайте куда-нибудь еще.
Несколько ночей спустя мастеру приснился сон: мясо, сырое мясо, влажные
козлиные туши, он видел такие в мясной лавке у себя в поселке - полные тазы
красной плоти с прожилками жира, блестящие кости с бордовыми обрезками
тканей, сцепленные суставы, темные куски, беспорядочно разбросанные по
пролетам огромной лестницы.


Крысиный король

Едва левая нога Пинса коснулась спускавшейся с верхней ступеньки
темно-красной ковровой дорожки, из комнаты для завтраков послышалось
"дзинь". Вчера он вернулся поздно, почти в час ночи - после недели,
проведенной на разрушенной робинсонвилльской дамбе. Сомнений не было: ее
специально взорвали те, кого он уволил по истечении контракта; иностранцы,
это их манера - приглядеться, подкрасться, выбрать подходящий день и
проскользнуть незаметно. А теперь, когда в дамбе зияет брешь, они исчезли.
Разрушения, правда, небольшие, тяжелее пришлось долине Язо, но поток ила