"Михаил Прудников "Особое задание" (про войну) [H]" - читать интересную книгу автора

- Отец? - спросил Попов, коснувшись взглядом человека во френче. Аня
молча кивнула.
Алексей хотел расспросить ее об отце подробней, но вдруг Аня
выпрямилась прислушиваясь. Раненый привстал, опираясь на локоть: где-то
совсем рядом, быстро приближаясь и нарастая, гудели моторы. Их было много.
Аня бросилась к окну. Потом, побледнев, повернулась к Алексею. В глазах ее
метнулся ужас.
- Они!
И сразу стало ясно: тишина и покой нескольких дней, прожитых в этом
доме, - обманчивые иллюзии, а реальность - испуг в глазах Ани и
пронизывающий Алексея внутренний холод. Реальными были его туго
забинтованная ступня, погибшие товарищи и он сам, отрезанный от своих
линией фронта, и этот рев моторов.
Прежде чем Алексей успел сказать что-либо Ане, девушка выскользнула из
комнаты, хлопнув наружной дверью.
Он услышал, как грузовики остановились неподалеку от дома. Где-то долго
гремели колодезной цепью и ведром, плескались водой, фыркали, смеялись. И
голоса выкрикивали по-немецки:
- Лей, Курт, лей!
- О черт! Вода как лед!
- Эй, Вальтер, фляжку, дай фляжку!..
Алексей вслушивался в голоса, чувствуя, как под одеялом потеет ладонь,
сжимающая рукоятку пистолета. Вот сейчас хлопнет калитка, скрипнут доски
крыльца, и... Но в избе стояла тишина до звона в ушах.
За окном взревели моторы, скрипнула дверь - послышались легкие шаги
Ани. Она вбежала в комнату, покрасневшая, возбужденная, с блестевшими
глазами.
- Ух, сколько их! Поспрыгивали с машин, кинулись к колодцу... Один
здоровенный, с нашивками, а сапоги короткие...
Растопырив руки и округлив глаза, она показывала ему, как здоровенный
немец пил из ведра. И было трудно понять, испугана она или возмущена.
Уже в сотый раз перебирал он в уме события последней недели.
Там, в Москве, когда готовилась боевая операция в тылу врага, казалось,
что все предусмотрено и всякая случайность исключена. Тщательно подобрали
подходящих людей, каждому разработали легенду, подолгу обсуждали различные
варианты действий. Но случайность все-таки вкралась. Погибли товарищи,
брошен грузовик, за шофера которого Алексей должен был себя выдавать...
Пропала рация, оружие, взрывчатка... Ничего он не знает о радисте, видел
только, как побежал Ваня Барашов к лесу, да и сам Алексей с раздробленной,
распухшей ступней вряд ли теперь чего-нибудь стоит.
И представлялось ему, что он сидит за шахматной доской, долго сидит,
обхватив голову руками, тщательно изучает все возможные ходы, и чем больше
раздумывает, тем виднее ему, что, в сущности, нет такого хода, который мог
бы изменить создавшееся положение.
Что же делать? Ждать, ждать, ждать... Итак, он шофер, из Москвы приехал
в командировку, в суматохе не успел выбраться из Могилева... Ждать. Но
чего надеяться на ошибку тех, кто играет черными... Больше ничего не
остается!
Ночью раздался стук в дверь, короткий и по-хозяйски властный. Рука
Алексея метнулась под подушку, где лежал пистолет. За перегородкой