"Вадим Проскурин. Правда в глазах смотрящего" - читать интересную книгу автора

дня пути, причем неважно, пешком двигаться или на лошади, потому что
крестьянские лошади путешествуют шагом и никак иначе. Бывают еще лошади
барские, военные и почтовые, они могут долго бежать рысью, но ближе
Шарапова Яма их все равно не найдешь. Усман велел подготовить телегу и
кучера, и Тимофей удивился, что почетные гости предпочитают путешествовать
в телеге, а не верхом, ему даже не пришло в голову, что никто из нас
ездить верхом попросту не умеет. Вдоволь наудивлявшись, Тимофей отдал
необходимые распоряжения и к крыльцу была подана хорошо знакомая нам
телега в комплекте со знакомым нам белобрысым подростком Федькой в
качестве кучера.
Когда мы собрались отъезжать, Тимофей упал на колени и нижайше попросил не
отбирать телегу и лошадь навсегда, а позволить Федьке вернуться домой,
когда в его услугах больше не будет нужды. Усман милостиво согласился.
Тимофей нижайше попросил поклясться, и Усман поклялся милостивым и
милосердным Аллахом. Дет Тимофей впал в прострацию и на этой ноте мы и
покинули деревню Михайловку.

11.


Федька явно боялся. Он старался не показывать свой страх, но он боялся.
Думаю, каждую минуту ему казалось, что страшные воины в страшной пятнистой
броне превратятся в каких-нибудь кощеев и в лучшем случае сожрут его
живьем, а в худшем - сожрут его грешную душу, не дав ей никаких шансов
попасть в райские кущи или во что они тут верят. Кстати, можно прояснить
этот вопрос прямо сейчас, ведь делать все равно нечего.
- Скажи мне, Федор, - начал я, - как был сотворен мир?
Федор испуганно шмыгнул носом, втянул голову еще глубже в плечи и ответил
дрожащим голосом, которому безуспешно пытался придать взрослую сиплость:
- Бог сотворил мир за шесть дней.
- А откуда возник первый человек?
- Хватит маяться дурью, - перебил меня Усман, - лучше посмотри вперед.
- Стрельцы, - жалобно выдохнул Федор.
К нам приближался десяток всадников на более-менее приличных лошадях, судя
по виду, из тех, что могут некоторое время бежать рысью, а потом не упасть
замертво. Эти лошади напомнили мне тех, на которых в наше время ездят
боевики по чеченским горам.
Униформа всадников была более чем оригинальна. Длинный стеганый кафтан с
прорезями по бокам для удобства верховой езды, высокая шапка с меховой
оторочкой, вытертой у всех до состояния искусственной Чебурашки,
брюки-галифе, высокие сапоги со шпорами, и все это цвета хаки. Камуфляж,
без пятен и разводов, однотонный, как во времена Великой Отечественной, но
все-таки камуфляж. Из оружия наличествовали пять огромных ружей, сравнимых
по габаритам только с тяжелыми снайперскими винтовками, и четыре тонкие
пики с красными флажками, закрепленными около острия. Также стрельцы были
вооружены саблями, у тех, кто с ружьями, сабли были поменьше, у тех, кто с
пиками - побольше. Десятый всадник, очевидно, командир, имел при себе
саблю с трехцветным шнурком на эфесе, нехилую дубину, окованную на конце
железными ребрами, два длинноствольных кремневых пистолета в специальных
карманах на седле, и бронежилет. Скорее всего, это был просто жестяной