"Вадим Проскурин. Правда в глазах смотрящего" - читать интересную книгу автора

кукарекал сиплым голосом, приближался полдень, а стрельцов все не было. Я
сидел на крыльце и курил предпоследнюю сигарету. В этом мире есть табак,
но простые люди не курят, потому что им не положено, а курят только баре.
Монахи и священники тоже не курят, потому что табак - зелье сатанинское и
служителям господа не положено. По любому, разжиться табаком нам в
ближайшее время не светит. Жаль.
Усман предложил размяться, и я согласился, потому что делать все равно
было нечего. Еще не успели закончиться прыжки и растяжки, а вокруг нас уже
сформировалось живое кольцо из деревенских жителей, причем не только
мальчишек, но и взрослых и стариков. Даже несколько женщин затесалось в их
ряды.
Мы махали руками и ногами почти час, если считать вместе с перерывами.
Оказалось, что Усман дерется гораздо лучше меня, и в начале схватки мне
пришлось раз десять побывать на земле. Потом Усман стал драться не в
полную силу, и я тоже получил шанс отточить свое боевое умение. Я спросил,
что это за школа, Усман ответил, что это ушу, он назвал какое-то длинное
китайское слово и уточнил, что школа относится к числу внутренних. Я
кивнул с умным видом, как будто знал, чем внутренние школы ушу отличаются
от внешних.
Потом Усман занялся оттачиванием моей техники боя, я наносил разнообразные
удары, он легко отбивал их, а потом объяснял, что в моей технике
неправильно. Я набрался наглости и спросил, не согласится ли он учить
меня, так сказать, по полной программе, но Усман вздохнул и сообщил, что
базовый курс занимает не менее полугода и должен постигаться в полном
душевном спокойствии и абсолютной уравновешенности.
- Когда все определится, - сказал Усман, - я буду учить тебя, притом с
удовольствием. Ты очень хорошо дерешься для профана. Ты ведь занимался
мордобоем в каком-то подвальном клубе?
- Нет, у нас была секция в школе.
- Один хрен. Твой тренер говорил, что это карате?
- Ага. Он еще требовал называть его сенсеем.
- Зря требовал. Ничего, будет время, я покажу тебе, чем искусство
отличается от мордобоя.
Стрельцов все еще не было. Мы выкурили две последние сигареты, а потом
Усман учил меня метать нож. К концу тренировки нож, брошенный моей рукой,
три раза из пяти попадал в стену избы лезвием, а не рукояткой. Усман
сказал, что еще два-три занятия, и я буду попадать как надо девять раз из
десяти.
Стрельцов не было. Хотелось есть. То ли в древнерусских деревнях не
принято завтракать, то ли Тимофей решил на нас сэкономить. Я позвал
пробегающего мимо пацаненка лет восьми, он нашел Тимофея и я задал этот
вопрос по адресу. Дед ответил, что завтракать, действительно, не принято,
а для обеда еще рано, но если почетные гости настаивают, он распорядится.
Почетные гости настаивали и он распорядился.
Мы пообедали картофельной похлебкой, в которой плавали редкие кусочки лука
и еще более редкие обрезки сала. На соли крестьяне явно экономили. Черный
хлеб был черствым, и похоже, что для почетных гостей с него срезали
плесень. Но лучше такая еда, чем никакая.
После обеда Усман сказал, что не нужно ждать у моря погоды, надо ехать.
Дед Тимофей сообщил, что ближайший город называется Подольск и до него два