"Петр Проскурин. Число зверя (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

чувствовать себя неуютно, - два пожилых, уже, можно сказать, старых человека
ходили вокруг да около и никак не решались заговорить о главном. - Простите,
Михайл Андреевич, именно это я и хотел сказать. Да, именно русский народ. В
любом деле следует прежде всего определить главное. И укреплять прежде всего
это главное как несущую конструкцию, если хотите. Или все остальное в один
прекрасный момент просто развалится. А вот такой несущей конструкцией в
нашей обширной евразийской части света является именно русский народ. Рухнет
он - рухнет все вами построенное, никакая идея не поможет. Ну, завтра
кончится нефть и газ, их мы ныне разливанным морем гоним на Запад, и что же
дальше? Здесь даже сам Косыгин ничего не придумает! Нет, уважаемый Михаил
Андреевич, я обязан высказаться, моя чертова боль заставляет.
- Вы истый националист, батенька Нил Степанович! - с некоторой долей
иронии воскликнул хозяин кабинета. - Меня предупреждали, оказывается, не
зря. Я же посмеивался, а ведь с вами рядом действительно становится
несколько не по себе, от вас так и распространяется нечто весьма
раздражающее... Начинаю даже понимать, почему вы пребываете в таком гордом
одиночестве. Ну, хорошо, мне вы можете сказать все, я для этого и занимаю
свой пост, да и вас знаю с незапамятных времен, а если вдуматься глубже, мой
дорогой оппонент? Зачем?
- Михаил Андреевич, грядет близкое возмездие, нельзя опоздать! -
подхватил Игнатов, принимая вызов и радуясь возможности преступить некую
запретную ранее черту. - Благо, если бы кара пала на головы истинно
виновных... Вы спросите, как их вычислить и определить? Вот именно, как? Вот
и получается парадокс! Страдальцем и ответчиком вновь предстанет русский
народ, на этом опять все замкнется и остановится. И удобно, и безопасно. И в
глазах всего так называемого просвещенного мира оправдание.
Суслов встал, прошелся по кабинету и остановился перед своим гостем,
заложив руки за спину.
- Скажите, Нил Степанович, а как дома, как работается? Как со
здоровьем? Что Наталья Владимировна?
- Жаловаться пока не приходится, благодарствую, - ответил Игнатов,
вежливо наклонив голову и подумав, что разговор вновь не получился и пора
вставать и раскланиваться. Он неприметно вздохнул, взялся за край стола.
Хозяин мягким жестом остановил его и засмеялся.
- Обиделись, Нил Степанович? - спросил он мягко, окончательно
обезоруживая собеседника. - Не надо, войдите в мое положение. Знаете что?
Давайте я как-нибудь выберу часок-другой, позвоню вам и встретимся
по-домашнему. Вот тогда мы с вами вдоволь и поговорим, кое-что вспомним...
- С удовольствием, - охотно согласился Игнатов. - Мы с Наташей часто
вспоминаем Ставрополье, войну, время-то летит, летит. Помните эти жуткие
бесконечные лиманы, камыши, прямо-таки тропические заросли? Черная жижа под
ногами, топь мне до сих пор иногда снится.
- Да, время летит, - неопределенно протянул и Суслов. - Многие стали
уже и забывать, что мы на своих плечах вынесли. Тогда мы все были одного
племени - советского. А будь по-другому, разве бы нам выстоять? Это ведь все
сказочки про белого бычка - про Англию да Америку - для них война обернулась
всего лишь захватывающим экспериментом. Тяжесть невиданной схватки они и
здесь умудрились переложить на чужие плечи, на наши с вами.
- На русские плечи...
- Что? Ах да, да, простите, Нил Степанович, - сухо остановил Игнатова