"Петр Проскурин. Число зверя (Журнальный вариант)" - читать интересную книгу автора

сушья, а была одна зола да затухающие угольки, огонек опять весело и резво
поднялся над кострищем, лесная темень отодвинулась, и на свет потянулись
мохнатые темно-сизые лапы старых елей. - Не торопи, человек, Семин день
подойдет, все и узришь. В Семин день, как солнышко край покажет, вода в
ключе и становится живой, выходит из нее дитя - отрок, вот тут его чудная
сила на коня и возносит, уносится он в Божью даль. Ты и карауль, сразу успей
из-под конских копыт водицы испить, пока стрельчатый конь не оторвался от
воды. Трижды сначала перекрестись, помолись да попроси благодати, а то не
попасть бы в обочину, костей не соберешь...
- О чем ты рассуждаешь, ночной старец, что за обочина такая? - сказал
отец Арсений, чувствуя кружение сердца и с недоумением вглядываясь в огонек
костерка, продолжавший гореть как бы из ничего, - бледное непрерывное пламя
струилось, казалось, из сероватой золы с редкими золотинками угольков, -
время от времени старец помешивал их своим прутиком. - Недаром ты явился,
прошу тебя, говори до конца.
- Ну, человек, мудрствовать тут особо нечего, закон такой, - сказал
старец. - Закон живой воды - высокий закон! Кто ее отведает, живой воды, в
Семин день на самом возгорании солнышка Отца нашего небесного, тот, будь он
хоть кто, хоть татарин, черемис какой, жидовин или другой иноверец, тот на
всю жизнь преображается в воителя за Русскую землю, за Русскую веру и
обретает оттого неисчислимость врагов на свою выю. Зато, в награду ему,
навсегда входит в его душу любовь к Русской земле, а это не всякому по
плечу. Ох, человек, тяжкая это, претяжкая ноша! И то становится известно
высоким мужам, определенным Богом на управительство Россией. До супостата
Петра Алексеевича все они, и Александр-князь, прозванный затем Невским, и
князь Димитрий, ставший Донским, да и князь Иван Лютый и батюшка
Петра-супостата царь Алексей Михайлович, - все они тайно побывали здесь на
родничке, испили живой водицы в Семин день, когда отрока на коня садят. А
вот Петр Алексеевич здесь не бывал, и после него никого не было - боятся
присохнуть к Русской земле, живот за нее положить. А уж эти супостаты, Ленин
да Сталин, да вот теперь Никитка Хрущ, мужицкий царь вроде Емельки Пугачева,
эти богонепотребные и вовсе, как черт от ладана, от русского света
шарахаются, темным силам свои поганые души продали, вот и длятся гибельные
времена... Где это видано, Никитка Хрущ, шут гороховый, слышно, бабе своей
вертихвостке Крым подарил! Не уподобился глотнуть из родничка, что ему
Русская земля! А все нечестивцы, что пугливо обошли святой ключик, будут
прокляты, и прах их с потомством вместе развеется в беспамятстве и позоре...
- Чудное ты говоришь, Божий старец, они про то и не слыхивали сроду...
Откуда им знать? - усомнился отец Арсений, все больше и больше проникаясь
мягким светом любви и печали. - Да и что за люди? Так, бродячая нечисть,
вынюхивают, высматривают, ждут часа, а затем клыками в горло. Откуда им
знать?
- Знают, им каждому перед восшествием тайный знак дается, - вздохнул
лесной старец. - Не восчувствуют, страхом звериным объяты, тут же в
беспамятство впадают, а значит - все такие от сатанинского племени.
Запечатлено в тайных подземельях вод многое. В свой срок хотела наведаться
сюда жена пресветлая, древних славянских корней... Стала затем императрицей
российской - Екатериной, вот тебе баба, а не испугалась, Божьей благодати
уподобилась жена. Только и она до самого тайного не была допущена, нельзя
сие бабьему роду. Грешна до непотребства была, а Русскую землю изрядно