"Игорь Пронин. Мао: Душевная повесть" - читать интересную книгу автора

час. Однажды я лег спать трезвым.
Трезвость, я имею в виду абсолютную трезвость, страшна мыслями. Не
такими, как от изобилия водки, а черными. Лежишь и думаешь, и тошнит. И все
вокруг черное. Я слышал, как люди в этом состоянии проклинают все,
собираются начать новую жизнь, бросить пить. Это чистое сумасшествие - если
тебе так плохо уже сейчас, зачем же так страдать всю жизнь по своей воле?
Конечно, можно притерпеться, но все равно до конца не привыкнешь. Ходишь как
раб. То надо, это надо. И я решил сбежать домой. Но сначала надо было или
найти водки на посошок, или отлежаться хоть пару дней.
Увы, полдня не хватило. Пришли солдаты, стали ругаться на нас, потом
бить, а потом отнесли вниз по лестнице в автобус. Нас покидали на сиденья,
автобус поехал и всех стало тошнить. Кого-то первого, а потом сразу всех. А
около кабины водителя стоял здоровенный офицер, я не видел его лица, все
расплывалось, и кричал: "В Афган! В Афган! В Афган, суки!"


2

Я слышал про Афган и не хотел туда. Но что я мог сделать? Что моя
отвертка против его сапогов? Офицер был пьян и весел, орал всю дорогу до
аэродрома. Я думаю, что это был аэродром, потому что очнулся в самолете. Но
точно не знаю - из автобуса меня выбросили, и я ударился головой. Видимо,
там что-то повредилось, и я плохо помню, как мы летели. Раз, правда, мне
захотелось выглянуть в окно, там их было два или четыре, но сразу стошнило.
А офицер летел где-то в другой комнате, иногда только заходил и смотрел,
какие мы злые. И радовался. От него пахло выпивкой. Я стал ненавидеть
офицеров, как ментов.
Наконец мы куда-то прилетели. Вошли другие офицеры, стали орать, что мы
свиньи и все опаскудили, и выгнали нас наружу. Выходить надо было по
лестнице, кто-то сверху на меня упал, я покатился, и меня стошнило на
лестницу тоже. Офицеры пинали меня ногами, а когда перестали, поставили меня
в строй. Сперва меня, а потом ко мне пристроили всех остальных, кто
прилетел, и повели куда-то. Было жарко, я три дня почти не ел, а что ел, то
вылилось. Я спросил, всегда ли в Афгане так жарко. Офицеры сказали:
"Вешайся, сука, это еще и не Афган вовсе!"
Сзади меня подталкивали, и кое-как я дошел. Солдаты живут в казармах,
там у них кровати в два этажа, коридоры, каптерка, умывальник и оружейная
комната. Может, и еще что есть, но там я не был. Первым делом нас всех по
очереди солдаты побрили, а офицеры смотрели, чтоб они нам ничего на головах
не оставили. Но солдаты и без них старались и уши бы срезали, если б машинки
были поострей. Потом нам сказали раздеться и погнали в умывальник, там стали
поливать холодной водой из шлангов. Когда кровь и волосы смыли, повели в
каптерку. Там спал толстый усатый солдат. Он сердился и кричал на офицеров,
а они на него, и меня снова затошнило. Но я был совершенно пустой, вся желчь
уже кончилась. Это хорошо, потому что нам дали форму, новую, только сапоги
старые были.
Потом нас отвели к кроватям, и мы все разделись и залезли наверх. Я
сразу заснул, думал, что не проснусь до утра, но ночью кто-то заорал.
Оказывается, моему соседу солдаты спичкой прижгли палец на ноге, он
проснулся и упал. Упал он не первый из нас, как оказалось, но орал не