"Игорь Пронин. Мао: Душевная повесть" - читать интересную книгу автора

армию, чтобы кормили. Это мне было уже совершенно не понятно - кормиться и
на помойке можно, зачем же в армию-то идти? Все равно досыта кормить не
будут, с этим все согласились. Но большинство забрали, как меня, силой,
через ментов. Некоторые даже учились в институтах и теперь жалели, что долго
не будут учиться и совсем отупеют. Помню, я хотел расспросить, что такого
хорошего в этих институтах, да не помню, собрался ли. Водки было много, мы
напились, и я уснул.
Утром меня и еще нескольких растолкал какой-то пузатый
здоровяк-военный, сказал что он - капитан, и мы поедем с ним. Потом мы пошли
завтракать, и еды мне досталось много, потому что никто, кроме меня, есть ее
не стал. Я спросил ребят, хорошо ли служить на корабле, они ответили, что
плохо, потому что долго. А один сказал, что я дурак и капитан этот
сухопутный. Потом они сказали, что служить придется в стройбате, а служить
там тоже плохо, потому что надо работать. Работать я боялся, ведь не привык,
не любил и не умел, да и вообще душа не лежала, поэтому решил после завтрака
открыть окно в туалете и сбежать. На окнах были сняты ручки, но я надеялся
справиться своей отверткой, обыскивали нас небрежно, и я спрятал ее в
рукаве.
По зданию призывного пункта слонялось огромное количество призывников,
и, выйдя из столовой, я сразу затерялся в толпе. Меня кто-то окликнул в
спину, но я не обернулся. Сперва я наугад ходил по коридорам и лестницам,
чтобы удалиться подальше от своих приятелей и сухопутного капитана, а потом
отыскал туалет. В туалете стояла страшная вонь, потому что половина сливных
бачков не работала. В то же время все унитазы были заняты, видимо, от
местной еды. Я порадовался, что с детства привык жрать любую дрянь, и стал
ковырять окно отверткой. Сидящие на унитазах смотрели на меня с сочувствием
и давали всякие бестолковые советы. Потом один поднялся, подошел, осмотрел
окно и сказал, что я дурак, а окно заколочено гвоздями. Я ткнул его
отверткой в нос, чтоб он не задавался, и спросил, не умеет ли кто
вытаскивать гвозди. Но помогать мне никто не стал.
Тут распахнулась дверь и вбежал один из моих давешних приятелей,
который сказал, что вызывают нашу команду и все меня ждут у выхода вместе с
капитаном. Я ответил, чтоб он убирался, никакой команды я не знаю и его вижу
в первый раз. Он был обескуражен, тем более что присутствующие в туалете
меня поддержали. Я пообещал ткнуть и этого чудака отверткой, если он не
исчезнет, и он сразу ушел. Оказалось, что в туалете сидят в основном
поступившие так же, как и я. Они теперь были как бы в бегах и ждали конца
призыва, когда толпа в коридорах рассосется и их найдут, чтобы отправить в
какое-нибудь место получше. Или, конечно, похуже.
Так мы и жили: ночью пили водку вновь прибывших, днем спали все время,
когда не жрали и не торчали в сортире. В общем, мне это житье понравилось -
я слышал много интересных рассказов, даже стал задумываться о своей жизни.
Потом я стал замечать: если водка есть и не надо тратить время на ее поиски,
то на третий-четвертый день начинаешь задумываться. И тогда многое
понимаешь. Сколько же людей никогда так и не посмотрели в глубь себя из-за
постоянной нехватки водки? Водка - необходимое и страшное зло. Примерно
через пару недель я начал предчувствовать недоброе. Водка должна была
поступить с нами жестоко, иначе и быть не могло. Незаметно для многих ее
стало становиться все меньше, но я был настороже. Я даже сделал некоторые
запасы, и когда за водку стали драться, сберег здоровье. Но настал и мой