"Анатолий Приставкин. Вагончик мой дальний (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Кобели проклятые! - однажды в сердцах произнесла она, грозя кому-то
за стенкой сухим кулачком. - Пе-пе-же бы завели, чтобы девок не портить...
Крысы тыловые!
Что такое "пе-пе-ша" мы, конечно, знали, - это пистолет-пулемет так
зовется. А что такое "пе-пе-же" мы не знали, пока теть-Дуня не объяснила,
что так именуются фронтовые, то есть временные, жены...
Передовая... Полевая... Или какая там еще... жена. Вот и получается:
"пе-пе-же".
Тут мы опять ничего не поняли. Но теть-Дуня сказала, что нам и понимать
не надо, малы еще. И тут же смягчилась и угостила нас сушеной свеклой,
которую заготовила еще в Таловке, и теперь, время от времени, доставала из
своего мешочка. По крошечке совсем, но такая сладость.
У теть-Дуни белый ситцевый платочек в рябинку, темное лицо, низкий,
чуть хрипловатый голос. Когда наступает ночь, а это как день, только еще
темней, и слышней, как колеса сбиваются с ритма на стыках, на полустанках
или на разъездах, а пол начинает потрескивать и сотрясаться, и весь вагон
юлит и ходит из стороны в сторону, тогда нам особенно не спится, и мы тянем
жалостливо: "Теть-Дунь, спой чего-нибудь!" "А чего спеть?" "А что знаешь!"
"Ох, ничего не знаю, все перепела..." "Ну ты "Баню" спой..." "Ну разве
"Баню"...
Вздохнет, задумается, глядя в темноту, и вступит протяжно, протяжно:
Во понедельник я банюшку топи-и-ла,
А во вторник я в банюшку хо-оди-ила,
Среду в угаре про-ле-жа-ала,
А в четверг я головушку че-са-ала.
Пятница - день непряду-и-щи-и-й:
Не прядут,не токут, не мо-та-а-ют,
Не прядут, не токут, не мо-та-а-ют,
А во субботу родных вспоми-на-а-ют...
Ох ты милый мой Аме-еля,
Так проходит с тобой вся неде-еля-я-я!
Скажет теть-Дуся последние слова речитативом и на выдохе смешливо
произнесет: "Во-от!" И мы хохочем. Нас очень занимает такая жизнь: то в
угаре, то чесать голову надо - столько забот, что не соскучишься. Не то что
мертвое пребывание в вагончике.
Но, оказывается, прифронтовые приключения и нас сильно встряхнули.
Особенно после того, как фрицы каждого из нас крутили-вертели.
Что-то в нашем мальчишнике переменилось. В полусумраке дня стали друг к
другу приглядываться, пытаясь сообразить, чего это фрицы среди нас искали.
И, опять же, вспомнилось словцо из матерка теть-Дуни про мужеложство. Вдруг
до кого-то дошло: педеры! А что такое педеры? Просветили того, кто не знал.
В нашей уличной энциклопедии сведения на все вкусы имеются. Есть и свои
академики, которые тебе растолкуют загадки бытия. Очень содержательный
разговор вышел.
Я слушал, но помалкивал. А днем к Шабану пригляделся. Он помельче меня,
хотя годом старше. И фигурой поплотней. Про таких говорят: коренастый.
Только рожа плоская, а глазки маленькие, злые, как у татарина. Но он татарин
и есть. И чего могло в нем фрицу понравиться?
Нас в вагончике девять девочек и четырнадцать пацанов. Но сначала было
пятнадцать. Был еще Скворец. Не потому, что певчая птичка, фамилия была у