"Джон Бойнтон Пристли. Затемнение в Грэтли (Авт.сб. "Затемнение в Грэтли")" - читать интересную книгу автора

переулкам, но в конце концов встретил полицейского, и он указал мне
Маркет-стрит.
Мы не всегда отдаем себе ясный отчет в том, что такое нынешняя война. В
сущности, мы большей частью увиливаем от великой и страшной правды о ней и
попросту стараемся как-то приноровиться к связанным с нею неудобствам и
лишениям. Но бывают минуты усталости и уныния, когда эта правда вдруг
обрушивается на вас всей своей тяжестью, и вы похожи на человека, который,
проснувшись, увидел себя на дне моря. Такую тяжелую минуту я пережил той
ночью в Грэтли по дороге в гостиницу. Я вдруг понял, что такое война, и
правда о ней придавила меня, как обрушившаяся башня. Кто-то во мне - не
Хамфри Нейлэнд, дрожащий за свою шкуру, и не британец, опасающийся за свои
владения, - содрогнулся и взвыл, увидев перед собой зияющую черную
пропасть, куда скользили мужчины, женщины, дома, целые города. То было
видение спущенного с цепи торжествующего зла, воцарившегося на земле
ада... Где-то в тайниках вселенной, никогда и не снившихся нам, кто-то
дергал за веревочку, и мы плясали, а затем скользили в пропасть, и с нами
проваливалось все. И начали это не проклятые нацисты, - я ненавижу этих
бандитов, но вовсе не склонен представлять их во сто раз сильнее, чем они
есть, - просто они первые оказались марионетками на веревочке. Они толкают
нас в пропасть, в темный кипящий поток, низвергающийся прямо в ад, но
создать эту пропасть они не могли. Может быть, мы создали ее все сообща, а
может быть, это вырвались на волю гигантские силы тьмы? Той ночью в Грэтли
я вдруг увидел эту пропасть и почувствовал себя на краю ее. Не я один -
весь город был на краю этой пропасти. А в нем какие-то несколько человек
(как знать, может быть, и тот, с которым я столкнулся на углу?) изо всех
сил старались спихнуть всех нас вниз. Здесь, за черной завесой затемнения,
где-то укрывалось зло. Но где? Мне предстояло узнать это.



2

В гостинице "Ягненок и шест" обычно останавливались армейские офицеры и
летчики, и больше как будто никто. Тем не менее она была переполнена, и
женщина за конторкой сказала мне, что я могу занять номер только на
два-три дня. Увидев эту комнату, одновременно и холодную и душную, я
подумал, что и двух дней с меня совершенно достаточно, а потом надо будет
подыскать себе какое-нибудь человеческое жилье.
Я еще поспел к концу обеда, состряпанного, по всей видимости, целиком
из клейстера: мучной суп, вареная рыба в мучном соусе с овощами и мучной
пудинг. Не думайте, что я жалуюсь на питание военного времени: держу пари,
что в гостинице "Ягненок и шест" и в мирное время кормили немногим лучше.
Виной этому был ее владелец майор Брембер, который бросил службу в
пенангской полиции, по-видимому, не для того, чтобы содержать гостиницу, а
для того, чтобы гостиница содержала его. Я видел и майора и его супругу -
оба чопорные, пучеглазые, они восседали, как сахибы, в столовой с таким
видом, словно они у себя в поместье, тогда как им следовало бы стоять на
кухне и, засучив рукава, стряпать настоящий обед. Однако не буду
распространяться о майорах Бремберах нашей страны. Я не люблю их и желал
бы, чтобы они не изображали из себя содержателей гостиниц.