"Джон Бойнтон Пристли. Король демонов (Авт.сб. "Затемнение в Грэтли")" - читать интересную книгу автора

Полчаса спустя мистер Барт, его директор и помощник режиссера пришли к
единодушному выводу, что в Браддерсфорде что-то неладно. Должно быть, вино
в этом городе лилось, как вода, - другого объяснения не было.
- Или они все пьяны, или я! - кричал помощник режиссера.
- Двадцать пять лет показываю им феерии, - сказал мистер Барт, - но
такого никогда не видел.
- Зато по крайней мере никто не может сказать, что они недовольны.
- Недовольны! Они слишком довольны! Они там все с ума посходили. Честно
говоря, мне это даже не нравится. Уж слишком это хорошо.
Помощник режиссера взглянул на часы.
- Во всяком случае, спектакль здорово затягивается. Интересно, когда мы
кончим с такими темпами? Если так пойдет каждый вечер, придется настричь
купюр на час, не меньше.
- Вы только послушайте, что там творится, - сказал мистер Барт. - И это
ведь самая старая хохма во всем спектакле. Вы только послушайте! Нет, черт
возьми, они все выпивши!
Что же произошло? А вот что: просто-напросто публика вдруг решила вести
себя так, как в Браддерсфорде не было принято. За браддерсфордцами давно
установилась печальная слава людей, которым трудно угодить - и не по
причине особой изысканности их вкуса, а главным образом потому, что если
уж им приходится выкладывать деньги, то они требуют взамен чего-нибудь
такого, что оправдало бы затраты, и обычно приходят в места увеселения в
мрачном и подозрительном расположении духа. Наиболее выносливые импресарио
любят показывать свои премьеры именно в Браддерсфорде, зная, что если
спектакль прошел там, он пройдет где угодно. Однако последние полчаса
принесли столько смеха и аплодисментов, сколько театр "Ройял" не слышал и
за полгода. Каждый выход вызывал бурю рукоплесканий. Самые пустяковые и
заезженные шутки и трюки заставляли весь театр визжать, реветь и ходить
ходуном. После каждого музыкального номера раздавались настойчивые
требования биса. Даже арестанты, специально выпущенные из тюрьмы ради
этого спектакля, вряд ли оказались бы более благодарной аудиторией.
- Знаете, - сказал Джонни Уингфилд, вернувшись со сцены, где он
изображал старуху, преследуемую коровой, - мне что-то страшновато. Что с
ними такое? Это что - новый способ освистывать?
- Меня не спрашивайте, - сказала Первая травести-мальчик. - Я здесь
всегда была любимицей публики, это вам может подтвердить мистер Барт,
поэтому я нисколько не удивилась, что они так принимают меня, но что они
делают теперь! Устраивать столько шума буквально из ничего - это же курам
на смех! И спектакль затягивается.
Еще через четверть часа этого дикого восторга, этого бреда мистер Барт
недовольно говорил, обращаясь к Первой девочке и стоя к ней более чем
вплотную, против чего Первые девочки, как правило, не возражают:
- Слушайте меня, Элис. Если это сейчас не прекратится, я выйду на сцену
и призову их к порядку. Вот уж никогда бы не поверил, что они могут так
себя вести. Кстати, забавная вещь: только что я кому-то сказал...
постойте, кому же это? В общем, я сказал, что мне хотелось бы, чтобы эта
публика немножко расшевелилась. Ну, теперь я беру свои слова обратно. Вот
так.