"Нэнси Прайс. Женщина ночи" - читать интересную книгу автора

убаюкивающий шум доносился через открытые двери спален. Звуки ночного дома
напомнили Мэри прошлые годы, когда Рэндел нетерпеливо ждал ее, лежа в
кровати, его руки тянулись к ней, касались ее, пока она скидывала ночную
рубашку и опускалась в его объятия. Они смеялись и целовались. На дверях их
спальни не было замка, и они подпирали двери столом, чтобы в спальню
случайно не заглянули дети...
Сквозь шторы пробивался лунный свет и призрачными бликами ложился на
ковер; ночные насекомые пели свои песни, деревья в слабом свете фонарей в
парке отбрасывали причудливые тени, похожие на лапы гигантских пауков.
Кабинет Рэндела был залит потоками лунного света. Рэндела, как и
предполагала Мэри, там не было. Мэри могла подойти к книжной полке и взять в
руки книги с его именем на обложке - такие увесистые, в красивых переплетах.
На нижних полках лежали папки с газетными вырезками. Обычно Рэндел
говорил ей, протягивая пачку газетных и журнальных вырезок: "Приклей их в
альбом". Только сейчас, листая альбомы, Мэри со всей отчетливостью осознала,
что ее книги получали премии, что их изучали, анализировали, хвалили и
возносили.
С одной из вырезок улыбалась физиономия Рэндела. В тусклом свете луны
Мэри прочла:
"Многие современные писатели признают неоспоримый талант Рэндела
Элиота. Никто до него не смог так ярко раскрыть внутренний мир человека,
живущего в двадцатом столетии. С ним трудно сравниться по степени
выразительности и точности слога".
Мэри положила альбом на место.
Чек на тысячи долларов, который Рэндел демонстрировал сегодня перед
ними, лежал на письменном столе.
"Не хочешь ли ты подержать его в руках?" - вспомнила Мэри его слова.
Мэри взяла чек в руки. Ее собственный чек. Каждое слово, которое она
написала в последнем своем романе, принесло по доллару.
Мэри положила чек на стол и прислушалась к спящему дому: было тихо,
если не считать стрекотания сверчков, шелеста кленовых листьев и шипения
колес редкой проезжающей машины.
Мэри встала на стул и потянулась к верхнему ящику буфета с оторванной
ручкой. Она подцепила ногтем краешек ящика, открыла его и достала толстую
тетрадь. Никто, кроме нее, не открывал этот ящик, там Мэри устроила что-то
вроде тайника. Если кто-нибудь случайно заставал ее за работой, она
отвечала, что ведет записи в своем дневнике.
Спустя несколько минут она сидела под лампой в гостиной, целиком
поглощенная работой над почти законченной очередной книгой. Под быстро
бегущим по листу бумаги пером рождалась последняя глава новой книги Рэндела
Элиота.

Деревья в парках пожелтели, дети вновь пошли в школу. Мэри была занята
дорожными приготовлениями: она помогла упаковать чемоданы, позаботилась о
том, чтобы за время отсутствия детей им не приносили почту, предупредила
соседей о предстоящем отъезде. Точкой отсчета для всей семьи стали пять
билетов на самолет, лежащие на письменном столе Рэндела.
- Я очень беспокоюсь, - сказала Мэри во время традиционного ленча у
своей старой подруги Норы Гилден. Вот уже многие годы раз в месяц они
встречались за ленчем или за бокалом вина, делились новостями. Нора была