"Владимир Сергеевич Прибытков. Тверской гость " - читать интересную книгу автора

Поджав нижнюю губу, Анисья повернулась и пошла в избу.
Серый с черным ремнем через спину кот, мяукая, пролез под ногами.
Придержав дверь, чтоб ненароком не зашибить Ваняткиного любимца, Анисья
переступила порог.
Услышав ее возню, Федор спросил осевшим спросонок голосом:
- Никак отдоила уже?
- Отдоила!
Грудной, певучий голос жены, давно знакомый, попрежнему волнующий,
отозвался где-то в самом сердце. Федор, не открывая глаз, улыбнулся,
бормотнул, повернулся на другой бок, боднул кудлатой головой набитую сеном
подушку, чтоб лежалось удобнее, и снова уснул, сразу, не желая терять ни
одного мгновения. Вчера весь день Федор косил в лесу, нынче надо было
приниматься за рожь, и хотелось, пока можно, дать отдых телу, набраться сил.
Федору и приснилась рожь: высокая, наливная, согнувшая к земле усатые
серые колосья. По ржи ходил ветер, и она изгибалась, как ластящийся кот. Ее
хотелось погладить, и почему-то казалось, что она должна быть шелковистой и
теплой на ощупь, как живая. Федор все протягивал к полю свои руки, но рожь
ускользала из-под ладоней, не давалась ему. Это обидело Федора. Ведь рожь
росла на новой ляде*, выжженной лишь прошлым летом. Федор положил на нее
столько трудов, а она упрямилась! Федор во сне сердито зашевелил пальцами...
______________
* Ляда - выжженный под пашню участок леса.

А в избе продолжалась мирная, неслышная утренняя жизнь. Встала Марфа.
Помолилась, стащила на стол дежу, взялась лепить хлебы. Сухие старушечьи
руки ловко вытягивали куски теста, быстро валяли его.
- Да я бы сама, мамонька! - заговорила было шепотом Анисья, но Марфа
даже бровью на нее не повела, и Анисья отошла в сторону, принялась цедить
молоко. Молчание Марфы ее не обидело. Она знала привычку свекрови не
отзываться, если та решила делать .по-своему.
Цедя молоко, Анисья ласково глядела на старуху. Говорили, в молодости
Марфа была хороша и озорна. Разве подумаешь такое, видя ее заострившийся к
пятидесяти годам нос, впалые щеки, исцарапанный морщинами лоб? Только глаза
у свекрови, наверное, прежние: большие, черные, вспыхивающие в добрую минуту
лукавым блеском. Вот и сейчас так ими посмотрела! И, ожидая шутки, Анисья
заранее улыбнулась.
- Умучила мужика-то? - шепотом же, с задоринкой спросила свекровь. -
Ишь, не проспится никак. Бесстыжая!
Анисья вспыхнула, опустила лицо:
- Что, право, мамонька...
Марфа махнула рукой.
- Не прячь глаза-то... Я не в укор. Я б тогда укоряла, когда б муж от
тебя на сеновал бегал... Ишь, зарумянилась... Ну-ко, посмотри, прогорели
дрова-то или нет? Аль тоже устала, самой пойтить?
Анисья рывком бросилась к печке.
- Не, не прогорели еще... скоро...
- Скоро, скоро, - не то напевая, не то добродушно бормоча себе под нос,
наклонилась свекровь над столом, - стало быть, скоро будут блины у Егора. У
сватьи лепешка, и нам немножко...
Анисья тихонько рассмеялась. Веселая семья у них, хорошая!