"Лев Правдин. Мы строим дом" - читать интересную книгу автора

артели. Артель не бог весть какая: на окраине города несколько хибарок, в
которых трудятся гончары, жестянщики, пимокаты, но все же производство.
Захар шутил: "Мыльно-гвоздильный комбинат".
Не особенно уважал Захара Игорь, однако считал его авторитетом в
вопросах практических, как, впрочем, и все жители двора. Кроме того, Захар
был единственным человеком на дворе, который открыто восхищался его матерью,
ее умением работать. И только сейчас в его словах Игорь уловил что-то новое.
Он спросил:
- Вы что сказали?
- Что я сказал? Мамаша у тебя министр.
- Она работать умеет? - хмуро спросил Игорь.
Захар ответил:
- Работать и лошадь умеет.
- Глупости какие вы говорите, - брезгливо произносит Лиза и вздыхает.
Захар делает вид, что не слышит Лизиного замечания. Она, презрительно
передернув плечиками, уходит.
Игорь ломким от возмущения голосом спрашивает:
- Так она что? Не честно, по-вашему, работает?
- Эт зря, слышь-ка, Игорь. Вот как зря. Ты еще молодой, этих дел не
соображаешь. В торговле разве честью живут? Там ловкость нужна. Дело тонкое.
Захар осторожно посматривает на Игоря, зная, что он не прощает даже
намеков на какие-то незаконные доходы, которыми будто бы пользуется его
мать. Но Захар снова и снова заговаривает об этом, хотя знает, какой
опасности подвергает себя. Вряд ли ему нравится эта опасная игра. Не такой
он человек, чтобы зря рисковать, скорее всего есть у него какой-то тайный
замысел, который осуществлял он исподволь, не спеша.
Но Игорь не слушает последних слов своего собеседника. Вытирая руки, он
смотрит в темноту, где неясным пятном все еще белеет Лизино платье. Заметив
это, Захар говорит:
- Ты подмечай течение жизни, куда главная струя бьет, туда и ступай. А
против жизни не стремись. Зачем это тебе. Вот Лизавета правильно сообразила.
Аттестат под замочек, а сама на производство. Такая сейчас государственная
установка. А то в артисты! Эт зря. Не ходи. Денег им мало дают.
Он так увлекается своими поучениями, что не замечает, как подходит
Юртаев и говорит: с - У Кызымова на все одна мерка - деньги.
Резко повернувшись, Захар одобрительно смеется;
- Вот как напугали вы нас. Сейчас были там, а сейчас уже здесь. Про
деньги я мыслю с точки зрения... Теоретически.
- Ну давай свою теорию, - говорит Юртаев, присаживаясь на полено, на
котором только что сидела Лиза. - Давай, Захар, развертывай, а мы с Игорем
послушаем.
Игорь давно заметил, что Захар побаивается инженера и даже заискивает
перед ним. Захар сразу же заговорил:
- В прошлую субботу стеллаж с посудой обрушился. Тысячи на четыре бою.
Вот я и не сплю и все думаю: через сто лет откопают эти черепки, и ученые
начнут по ним гадать, как жили и лепили горшки строители коммунизма. И как
они переживали при этом.
- Ого! - одобрительно замечает инженер. - Вот это мысль! Я думаю,
ученые единогласно решат, что раскопали остатки гончарного заведения конца
девятнадцатого века. Потому что такая техника производства, какая у вас в