"Лев Правдин. Мы строим дом" - читать интересную книгу автора

вашей артели, несовместима с нашим временем.
- А мы на сегодняшний день существуем, - торжествующе заявляет Захар.
- Это по недосмотру. Руки до вас не доходят. А вы сами этому и рады. По
старинке-то легче, спокойнее.
- Без нас на данном этапе нельзя, - перебивает Юртаева Захар. - Горшок,
он пока еще требуется, а горшки, извиняюсь, не боги вырабатывают.
Юртаев громко смеется и, утирая слезы, повторяет:
- Здорово. Не боги вырабатывают! А! Игорь, а ты как думаешь?
- Я думаю, Захар Борисович прав, - улыбаясь, говорит Игорь. - Ученых
при коммунизме заинтересуют черепки. Но гадать они не станут. Зачем это им!
К тому времени будет изобретен такой прибор, комбайн, психорадиотелевизор.
Положат черепки, и сразу на экране появятся гончары, которые вертят ногами
свои круги, и вас они увидят, - пообещал он Захару. - И в репродукторах
послышатся звуки: скрип гончарных кругов, шлепанье глины, все ваши разговоры
и треск падающих стеллажей. Но самое главное - этот аппарат воспроизведет
даже все ваши мысли...
- Ну эт зря, - протестует Захар с таким видом, словно его сейчас начнут
втискивать в аппарат, разглашающий тайное тайных человека, его мысли. - Эт
ты загнул.
- Слушай, слушай, - останавливает его Юр-таев, с интересом глядя на
Игоря.
Тот продолжает:
- Да, мысли и даже вкус и запах вещей станут известны ученым. Потому
что в каждой вещи остается душа того, кто ее сделал, его мысли, все его
качества. Так что тут ничего не скроешь от людей коммунизма. Поэтому нам
сейчас надо так держаться, чтобы ничего плохого про нас не могли даже
подумать. Чтобы все сказали: молодцы были эти строители коммунизма, честь им
и слава!
- Вот ты какой, - говорит Захар, с подозрением и опаской поглядывая на
лохматую голову Игоря, но тут же справляется со своей растерянностью и,
посмеиваясь, подмигивает:
- А пусть думают, что хотят. Меня-то уж не будет... Пускай в моих
мыслях разбираются.
И он смеется, предвкушая, как он ловко одурачит тех, кто через много
лет узнает его мысли. А Юртаев, не слушая Захара, говорит Игорю:
- Учиться тебе необходимо.
- Я работать хочу.
- И это дело. А как мать?
- Вы ведь знаете. - Поговорить с ней?
- Сам поговорю, - вспыхивает Игорь.
- Игорек! Игорь! - слышится голос Марии Ивановны.
Кызымов говорит Игорю:
- Тебя. Мамаша соскучилась. Передай ей от меня почтение.
- Спокойной ночи, - говорит Игорь и идет через двор к дому.
На крылечке сидит Лиза Гурьева, обняв коленки руками. Когда подходит
Игорь, она, раскачиваясь в такт плавной музыке, спрашивает:
- Это ты в беседке прибрал?
- Я, - вздыхает Игорь.
- А зачем? - посмеиваясь, снова спрашивает она.
Игорю показалось, что она смеется над ним, что ей известны все его