"Лев Правдин. Мы строим дом" - читать интересную книгу автора

- От факта не уйдешь, нет. Она тебе кто? Она мать и достойна уважения.
С другой стороны, у нее мысли какие-то не такие. Я не могу уважать мысли, не
соответствующие обстановке. У нас, ты гляди, техника какая. Спутники
запускаем, а она, напротив, хочет из тебя артиста сделать. Эт зря...
Игорь часто думает, что Захар не так уж прост, как кажется, что он
только прикидывается душой-человеком, а сам всегда хитрит, и никто не знает,
о чем он думает. Но он так простодушно умеет посмотреть на человека,
посочувствовать, сказать что-нибудь приятное, посоветовать именно то, к чему
у тебя лежит душа, что поневоле проникаешься к нему доверием.
- Эт зря, - повторяет он и широко зевает, сверкая крупными блестящими
зубами.
Игорь, склонившись над мотором "москвича", лязгает ключом и хмурит свои
густые, почти срастающиеся на переносице черные брови. Он вскидывает голову,
отбрасывая назад падающие на глаза волосы, и на его мальчишеском загорелом
лице появляется озабоченное выражение.
- Все в порядке. Зажигание у вас барахлит.
Я сразу сказал.
- Ну и башка у тебя, - восхищается Захар. - Я целый день вокруг
вертелся, а ты пришел, раз-два, и готово. Ты, наверное, машину насквозь
видишь.
Игорь усмехается: подумаешь, машина. И небрежно напоминает: - Свечу
заменить надо.
- Свечу я завтра принесу, - отвечает Захар и, вытерев руки о траву,
закуривает.
Сидя около гаража, на толстом полене, Лиза слушает поучения Захара, как
надо жить на белом свете. Его практические советы причудливо переплетаются с
веселой трепетной музыкой, такой далекой от всего практического.
А Захар сидит, скрестив ноги, и поучает:
- Ты думай своей головой. Поскольку ты школу закончил, мамаша теперь
для тебя не руководящий, так сказать, орган, а совещательный. Ну какой из
тебя артист? Ты здоровенный, лохматый, ершистый. Тебе только разбойников
представлять.
- Да я и не собираюсь, - вздыхает Игорь.
- Эт правильно. Однако ты к мамаше прислушивайся. Она в своем деле
профессор. Двенадцать лет руководит объектом общественного питания, и ни
одного выговора, Нет, ты это сообрази, что такое. Это все равно, что горшок
слепить и глиной не замараться. И при этом учти такой факт: одеты, обуты,
сыты. На одну зарплату, я считаю, тут не развернешься.
Игорю приходилось и раньше слышать намеки на то, что его мать, директор
кафе, вряд ли живет на одну зарплату. Сначала он считал такие разговоры
обывательскими и старался не обращать на них внимания, тем более, что жили
они так же, как живут многие: ни бедно, ни богато.
Не знали нужды, но ничего лишнего себе не позволяли.
Захара он не особенно уважал, и то, что всем окружающим казалось
дружбой, было обычной мальчишеской привязанностью и не столько к человеку,
сколько к машине, которой этот человек владел и позволял когда угодно
ремонтировать, а с тех пор, как Игорь получил шоферские права, то и кататься
на ней по городу.
Да и какая может быть дружба между подросткам, только что закончившим
школу, и сорокалетним человеком, который занимает пост технорука в кустарной