"Терри Прэтчетт. Глиняные ноги" - читать интересную книгу автора

делавший ничего такого... Какую угрозу и кому он...?"
Констебль Посети просунул голову через дверь.
- Там гном внизу, без бровей и с кудрявой бородой. Говорит, что Вы
велели ему прийти сюда, сэр,- сказал он. - И еще, там какие-то граждане
говорят, что отец Тубелчек был их священником, и они хотят похоронить его
как подобает.
- А, это, должно быть, Малопопка. Пришли его сюда, - выпрямляясь,
сказал Ваймз. - Остальным скажи, что придется подождать.
Малопопка забрался по лестнице, увидел сцену и успел добежать до окна
еще до того как его вырвало.
- Теперь лучше? - спросил Ваймз, когда все закончилось.
- Э... да. Я думаю.
- Тогда займись этим.
- Э... а что конкретно Вы хотите, чтобы я сделал? - спросил Малопопка,
но Ваймз уже спускался по лестнице.

***

Ангуа зарычала. Это послужило сигналом Кэрроту, что он может опять
открыть глаза.
Женщины в мелочах бывают очень забавны, заметил однажды Кишка Кэрроту.
Им может не нравиться, если кто-то видит их без косметики, они могут
настаивать на покупке маленьких чемоданов, хотя вещей берут всегда гораздо
больше, чем мужчины. Так вот, Ангуа жутко не любила, когда кто-нибудь
смотрел на ее превращение из человеческой формы в волчью или наоборот. Она
говорила, что стесняется этого. Кэрроту разрешалось видеть ее в обоих этих
видах, но запрещалось смотреть на те промежуточные формы, что она принимала
при превращении, иначе она грозила, что он ее больше вообще не увидит.
Глазам волка мир представал совсем иным.
Прежде всего он был черно-белым, но о чем беспокоиться, если зрение
уходит на задний план, а на первый вырывается обоняние, злорадно смеясь и
показывая неприличные жесты всем остальным чувствам. Потом Ангуа вспоминала
запахи как цвета и звуки. Кровь была темно-коричневой и низким басом,
черствый хлеб, на удивление, - звонким и ярко-голубым, а каждое человеческое
существо было четырехмерной калейдоскопической симфонией. С "носовым
ви'дением" можно было смотреть сквозь время и пространство: человек постоял
где-то минутку и ушел, но для носа, даже часом позже, он как-будто все еще
стоит там же, запахи только чуть-чуть ослабли.
Ангуа мордой вниз обошла все островки в Музее Хлеба Гномов. Потом она
вышла и обошла аллею, стараясь найти что-нибудь и там.
Через пять минут она вернулась к Кэрроту и дала сигнал.
Когда он снова открыл глаза, она протаскивала юбку через голову. В этом
у людей было преимущество. Нет ничего лучше и удобнее пары ловких ручек.
- Я думал ты пойдешь по следам на улице, - сказал он.
- По чьим следам? - спросила Ангуа.
- То есть?
- Я чувствую его запах, твой, хлеба и все.
- Больше ничего?.
- Грязь. Пыль. Обычные запахи. О, да есть старые следы, им уже
несколько дней. Например, я знаю, что ты был здесь на прошлой неделе. Очень