"Александр Прасол. Япония Лики времени (Менталитет и традиции в современном интерьере)" - читать интересную книгу автора

получать значимые научные результаты (Мори, 1999: 1).

Многовековая привычка следовать тому, что проповедуют другие, стала для
японцев главным методом познания мира. Неразвитость критического и
абстрактного мышления особенно болезненно сказалось на развитии социальных и
гуманитарных наук. Японский просветитель Темин Накаэ (1847-1901), которого
называют "восточным Руссо", писал в конце XIX века: "С древности и по сей
день в Японии не было и нет философии. Мотоори Норинага и Хирата Ацутанэ
изучали древние тексты и разбирали отдельные слова подобно археологам. Они
не думали ни о космосе, ни о человеческой жизни, не пытались как-то связать
их между собой. <...> Среди буддийских священников были оригинально мыслящие
люди, но их мысль не выходила за пределы религии и не приближалась к
философской" (Цит. по: Каваками, 34). Французский дипломат писал в конце XIX
века: "Я не думаю, чтобы в Японии могли существовать книги, занимающиеся
разбором религиозных или философских вопросов. Самая доктрина Конфуция
исключает возможность полемики в этом отношении" (Гюмбер, 205).
В то время в Японии громко звучали имена Хироюки Като (1836-1944) и
Тэцудзиро Иноуэ (1855-1944), которых называли философами. Они делали то же
самое, чем занимались в свое время Сайте, Хонэн, Синран и другие буддийские
просветители, а именно: пересказывали соотечественникам зарубежные идеи и
концепции. В 1930-е годы японские газеты ехидно называли преподаваемый ими
предмет "чемоданной философией". Университетский профессор выезжает в Европу
на стажировку и возвращается с чемоданом философской литературы. В течение
нескольких лет он переводит ее на японский язык, а затем в меру своих
способностей и понимания пересказывает студентам. Когда книги кончаются, он
снова едет в Европу с пустым чемоданом (Каваками, 39).
Начиная со второй половины XIX века японская элита жила исключительно
за счет западных научно-технических знаний. Ключевым понятием этого периода
вновь стала имитация достижений мировой цивилизации. В этом смысле
модернизация эпохи Мэйдзи (1868-1912) принципиально не отличалась от реформ
VII века. В первом случае источником знании служил Запад, в последнем -
Китай. С полученными знаниями тоже обращались примерно так же, как
двенадцать веков назад. Отсутствие философских традиций в их западном
понимании и слабость в обращении со сложными теоретическими понятиями
обусловили имитационный характер не только японской философии, но и всей
теоретической науки вообще.

ТРАДИЦИИ В ДЕМОКРАТИЧЕСКОМ ПРЕЛОМЛЕНИИ

После войны победившая Америка решительно взялась за демократизацию
императорской Японии. В числе прочего японцам было настоятельно
рекомендовано отказаться от устаревшей организации научно-педагогической
мысли и повернуть ее лицом к широким массам. Веками жившая по законам
кодекса чести японская элита безоговорочно признала военное поражение и
взялась за переустройство общества. Наука и образование были реорганизованы
на демократических началах. Всеобщей грамотности и полного охвата начальным
обучением японцы добились еще в начале XX века, а вот среднее, и в
особенности высшее образование долго оставались слабым местом. Поэтому после
войны главное внимание сосредоточили именно на них. Среднее образование было
реформировано по американскому образцу и стало обязательным, а высшее