"Дадли Поуп. Лейтенант Рэймидж " - читать интересную книгу автора

Рима. Ближайшим морским портом, расположенным в тридцати пяти милях к югу,
являлась Чивита Веккья. По распоряжению папы порт был объявлен закрытым как
для французских, так и для британских кораблей.

Мористее - высоко-высоко над "Баррасом", который теперь, в свете
сумерек, был виден не более, как силуэт, мерцала Собачья звезда - Сириус -
крохотное пятнышко голубого света, подобное бриллианту на черном бархате.
Сириус, прохладное дуновение ветра с грот-марса, скрип блоков, по временам -
оклик впередсмотрящего, поскрипывание мачт и деталей корпуса - все это
многие месяцы было такой же частью его жизни, как голод и холод, жара и
усталость.

И через несколько минут после того, как возникший на горизонте парус
был опознан как французский линейный корабль, все это свелось к разбитому
кораблю, управляемому еле живыми матросами. Путей к спасению не было.
Приближаясь к ним, "Баррас" казался неким прекрасным творением: слегка
покачиваясь на волнах, он словно склонялся в элегантном поклоне, поставив
все паруса, вплоть до лиселей. Даже когда линейный корабль повернулся бортом
к ветру, идя с открытыми портами, ощетинившись черными стволами мощных
орудий, торчащих, подобно указующим перстам, он по-прежнему был прекрасен.

Внезапно он окутался облачками белого желтоватого дыма, которые,
слившись в сплошную пелену, скрыли его из вида. Потом он показался вновь,
сопровождаемый тонкими полосами дыма, поднимающимися из орудийных портов.
"Сибилла" вздрогнула под обрушившимся на нее невидимым смертоносным градом:
с такой дистанции чугунные ядра размерами от крупного апельсина до небольшой
дыни прошивали трехфутовой толщины борт, вырывая из него щепы размером с
человеческую ногу, зазубренные и острые, как лезвие клинка.

Казалось, что "Сибилле" не пережить этот залп, но она продолжала идти.
Для второго залпа французы использовали несколько орудий, заряженных
картечью. Рэймидж видел, как дробь размером с голубиное яйцо отбросила
человека от одного борта к другому, словно удар исполинского кулака, другие
забились в конвульсиях, стоная от боли. Он видел, как некоторые из
двенадцатифунтовых орудий "Сибиллы", весом в добрых четверть тонны каждое,
отлетали прочь, сметенные ядрами с "Барраса", словно деревянные игрушки. А
потом он лишился сознания.

Вскоре маленькая "Сибилла" была изрешечена до такой степени, что
превратилась в дырявое корыто, полное дыма и пламени, страданий, стонов и
смерти. И теперь, когда большая часть тех, кто делал корабль живым
организмом, кто провел его через половину земного шара, лежали мертвые или
раненые, заливая кровью палубу, которую драили дважды в день, казалось
неуместным, даже кощунственным, что в небе все также мерцали звезды, волны
весело плескались под волнорезом "Сибиллы" и разбегались за ее кормой,
обозначая место, по которому только что прошел фрегат, чтобы через мгновение
изгладить все следы его присутствия из своей памяти.

Рэймидж заставил себя отойти от фальшборта - опять он погрузился в
размышления, в то время как собирался только удостовериться, что "Баррас"