"Дадли Поуп. Лейтенант Рэймидж " - читать интересную книгу автора

квартердек. Положи документы в брезентовый мешок, на дно которого брось
ядро, это на случай, если нам придется спешно бросить их за борт.

Возвращаясь через кают-компанию на квартердек, он заметил, что на
корабле стало подозрительно тихо. Рэймидж догадался, что перестали стонать
раненые, которых, скорее всего, вынесли на палубу, так что их просто не
слышно. Вокруг раздавался знакомый скрип мачт и реев, и звук трущихся в
блоках канатов. Но ухо его улавливало и менее привычный шум - плеск воды в
трюме, а также загадочный стук - видимо, это сталкивались всплывшие бочки с
солониной, порохом и другими припасами.
Да и сам корабль как-то погрузнел. Отличавшие его раньше качества -
быстрая реакция на малейшее движение руля, стремительные рывки вперед при
внезапном усилении ветра, легкое всхождение на волну - исчезли. Вместо
этого, благодаря постепенному неумолимому затоплению, вода, следуя движениям
корабля, всей своей массой, тонна за тонной, переливалась от одного борта к
другому, постоянно смещая центр тяжести и плавучести судна, заставляя его
выделывать фантастические трюки со своей остойчивостью.
"Сибилла" умирает", - подумал он, невольно поежившись. Умирает, как
некое исполинское животное, бредущее по джунглям, получив смертельную рану,
и способное пройти еще лишь несколько шагов. Если даже корабль не
перевернется в результате внезапного перемещения центра тяжести, то, когда
из-за течи вес воды внутри судна сравняется с его собственной массой, он
затонет. Это научный факт, и избежать этого помогут только помпы, а не
молитвы.
Когда Рэймидж вышел на квартердек, у него на мгновение создалось
впечатление, что он оказался посреди коровьего стада: настолько стоны и
вздохи раненых напоминали мычание и сопение животных. Боцман быстро исполнил
его приказание: на палубу доставляли уже последних раненых. Рэймиджу
пришлось посторониться, чтобы дать пройти двум прихрамывающим морякам,
которые вели третьего. У последнего, похоже, была сломана нога. Они
присоединились к остальным раненым, расположившимся неровными рядами в
передней части квартердека.
Уже в течение нескольких минут пушки "Сибиллы" не стреляли, ветер,
проникающий сквозь открытые порты, рассеял пороховой дым, но запах гари,
впитавшись в их одежду, остался, как витает он над пожарищем долгое время
после того, как угаснет пламя.
Так, "Баррас" находится именно там, где он и рассчитывал: чуть к носу
от траверза, ярдах, примерно, в пятистах. Рэймидж вдруг понял, что линейный
корабль не стреляет уже три или четыре минуты. В этом не было необходимости:
фрегат получил уже достаточно. Трудно было поверить, что "Баррас" изменил
курс всего лишь десять минут назад, еще труднее - в то, что едва ли час
назад он появился на горизонте.
До слуха Рэймиджа донеслись крики чаек, которые вернулись, когда стихла
пальба, и кружили теперь в кильватере "Сибиллы", в надежде, что помощник
кока бросит за борт какие-нибудь отходы.
На траверзе левого борта очертания северо-западного берега полуострова
Арджентарио уже стали расплываться во тьме быстро распространявшихся в
восточной части небесного свода сумерек. Начиная отсюда береговая линия
изгибалась, а берег делался плоским и болотистым, образуя так называемую
Маремму - местность, протянувшуюся на добрую сотню миль к югу, до самых врат